Алексей Толстой

Эта пьеса — своеобразный римейк одного из ранних рассказов Толстого «Аггей Коровин», герой которого — заволжский помещик, но совершенно иного рода, нежели Мишука Налымов. Он мечтатель, созерцатель, страдающий от грубого столкновения с действительностью. В рассказе это столкновение происходит сначала в помещичьей усадьбе, а потом в Петербурге, куда приезжает Аггей в поисках любви, в пьесе же действие ограничено Заволжьем и характер у главного героя иной — более мужественный и решительный, за что он и получает в награду счастье и любовь.

А между тем в личной жизни самого Толстого также готовились перемены, и своя награда его тоже ждала. К зиме 1913/14 года Алексей Николаевич и Софья Исааковна исчерпали и любовные, и партнерские отношения, ничто более не связывало их: стало окончательно понятно, что ему нужна другая жена — более домашняя, более хозяйственная, но вместе с тем не чуждая прекрасному, а Софье, по-видимому, на данном этапе муж вообще не требовался. Она всю себя отдавала музам и отказаться от искусства ради мужа была не в состоянии.

Но та, что смогла, та, что принесла себя и свой дар в жертву дому, Толстому встретилась. Ею стала поэтесса Наталья Васильевна Крандиевская, которая еще в самом начале его творческого пути обронила: «С такой фамилией можно и получше». Впрочем, это касалось стихов — не прозы.

Крандиевская происходила из литературной семьи: мать ее была писательницей и дружила с Розановым, отец был издателем (неплохая параллель с семьей самого Толстого, особенно если вспомнить, как граф Николай Александрович издавал романы своей жены), среди знакомых дома числился некто Сергей Аполлонович Скирмунт, очень богатый человек, дававший деньги Горькому для рабочей партии, благодаря чему Алексей Максимович знал Наташу с детства и состоял с ней в дружеской переписке (а о маленьком Алеше Толстом и его матери вспоминала, как уже говорилось, первая жена Горького Екатерина Павловна Пешкова).

Первым мужем Натальи Васильевны был преуспевающий адвокат Федор Акимович Волькенштейн, товарищ Керенского и племянник М. Ф. Волькенштейна, одноклассника А. П. Чехова по Таганрогской гимназии и патрона В. И. Ленина по адвокатуре. Крандиевскую выдали замуж сразу после окончания гимназии, у нее был сын Федя, которому в 1913 году исполнилось четыре года. Наталья Васильевна была незаурядной женщиной, помимо поэзии увлекалась живописью (благодаря живописи они с Толстым и познакомились: Крандиевская была соседкой Софьи Исааковны по мольберту в школе живописи, куда любил заходить Толстой поглазеть на холсты, художниц и натурщиц). Свои стихи она показывала Бунину, Бальмонту, Горькому, позднее Блоку. Бунин писал о ней: «Она пришла ко мне однажды в морозные сумерки, вся в инее — иней опушил всю ее беличью шапочку, беличий воротник шубки, ресницы, уголки губ, — и я просто поражен был ее юной прелестью, ее девичьей красотой и восхищен талантливостью ее стихов, которые она продолжала писать и впоследствии, будучи замужем за своим первым мужем»^{257}.

А она вспоминала эту встречу так: «Дрожа, я вынула тетрадь и принялась читать подряд, без остановки, о соловьях, о лилиях, о луне, о тоске, о любви, о чайках, о фиордах, о шхерах и камышах. Наконец Бунин меня остановил.

— Почему вы пишете про чаек? Вы их видели когда-нибудь вблизи? — спросил он. — Прожорливая, неуклюжая птица с коротким туловищем. Пахнет от нее рыбой. А вы пишете: одинокая, грустная чайка. Да еще с собой сравниваете…Нехорошо. Комнатное вранье…»

Первый ее сборник вышел в 1913 году и был положительно оценен критикой, после чего Крандиевская-поэтесса надолго замолчала, и причиной тому был Толстой. Зимой 1913/14 года завязался их роман, сначала платонический и очень осторожный, даже не роман, а пролог к роману. «Я вас побаиваюсь. Чувствую себя пошляком в вашем присутствии…» — признавался Толстой Крандиевской и свою книгу «За синими реками» надписал так:

Не робость, нет, но произнесть
Иное не покорны губы,
Когда такая нежность есть,
Что слово — только символ грубый.