Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom

Вокруг микшерского пульта и магнитофона суетился тогда Юкка Пуурула, который чуть позже будет играть в группе Don Huonot, и я думаю, что именно он повлиял на ход дальнейших событий. В итоге появилась кассета с нашим альбомом под названием Implosion of Heaven, а группа обрела имя.

Мы назвали себя IneartheD. Никакого глубокого смысла в этом имени не было, мы просто нашли эффектное слово. Нас в основном привлекали такие названия групп, как Entombed («Погребенный») и Possessed («Одержимый»). Мы с Яской просматривали различные словари, и на страницах одного большого тезауруса нашли выражение, означающее «заживо погребенный». То, что нужно!

На первых порах музыкальные партии у нас в коллективе распределялись по принципу «кто во что горазд», но в конце седьмого класса к нашей группе в качестве второго гитариста ненадолго примкнул Яни Пирисмаа, и это вскоре всё изменило. Лично меня кроме гитары интересовали еще и барабаны, и это потому, что Peer Günt была одной из немногих отечественных групп, которые, по-моему, чего-то да стоили, и во многом благодаря потрясающему барабанщику Твист-Твист Эркинхарью.

Важнейшим элементом для дэт-метала является двойная бас-бочка, и сначала Яска сам собрал себе двойной сет с помощью старого напольного тома. Звучало это сооружение довольно мощно, хотя Яске, конечно, было нелегко. Но он всё равно продолжал заниматься с дьявольским упорством. Так что к тому времени, когда он накопил нужную сумму для покупки кардана, он уже стал действительно хорошим, точным и быстрым барабанщиком. Было здорово и вдохновляюще наблюдать со стороны за его развитием.

Я же из тех карманных денег, которые выдавались мне на неделю, накопил столько, что купил две педали дисторшн. Первой была классическая оранжевая Boss DS-1, а второй – убогая черная пластиковая педаль Ibanez Powerlead. Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что всё это – жуткое барахло, но в те времена для нас это были дорогие покупки. На школьной репетиционной точке тогда находился усилитель Fender, так что дома у меня был мой Marshall, а на базе я пользовался тем школьным. Или подключался прямо к колонкам. Иногда я использовал и басовый усилок. В целом, это, конечно, была просто роскошь, что мне не приходилось таскать свой усилитель из дома на репетиционную базу и обратно.

Почему-то в то время в большинстве школ, в домах молодежи и в других подобных учреждениях по углам всегда стояли комбо-усилители Fender Twin Reverb. Наверняка кто-то из государственного комитета официально одобрил эту модель на роль подходящего для молодежи оборудования. Поначалу казалось, что из Twin невозможно получить что-то кроме совершенно проволочного звука, напоминающего стиль Эсы Пуллиайнена, но потом я познакомился с этим устройством получше. И, когда я полностью выкрутил на ноль эффект эхо и врубил дисторшн, всё заработало именно так, как нужно.

Было несколько мест, где я встречал комбо-усилители Peavey, в которые был встроен вполне приличный эффект дисторшн. Уже потом мы приобрели басовый усилитель той же фирмы и пользуемся им до сих пор. Мы прозвали его Монстром, потому что при определенных настройках он выдает какой-то чертовски мистический дисторшн. Монстр хорошо работает вместе с педалью Powerlead. В результате можно получить вкусное дэт-металлическое звучание в стиле группы Entombed. Мрачное и рыхлое, но всё же резкое.

Примерно в то же время мы начали давать концерты. Помню, наша группа выступила во дворе перед местным рынком на каком-то крупном мероприятии в районе Тапиола, но самый первый концерт, по-моему, состоялся зимой 1993 года. В местном Доме молодежи тогда собралось примерно сто человек – на тот момент это было хорошим достижением. Годом ранее в том же самом месте я был на концерте группы Apulanta, они тогда еще играли бодрый панк-рок. Перед глазами тут же возникает картина: сигареты, выпивка и –  девушки. Полный набор. Я думаю, что почти везде это считалось нормой.

К тому моменту я уже расстался с девственностью. Это случилось, когда мне было 13 лет, вскоре после моего перехода в старшую школу в Тапиола. Моя первая так называемая подружка была очень популярной девушкой. Она училась на класс выше и почему-то запала на меня. Или я на нее, это не совсем ясно. Прибыв в новую школу, я, конечно, сразу же охотно продемонстрировал все свои музыкальные навыки, и, возможно, это как-то повлияло на ее выбор.

В любом случае, эта сделка была хороша по нескольким причинам. Восьмиклассница, идущая под руку со мной, была гарантией того, что никто не будет надо мной издеваться и что мне не придется общаться ни с одной из семиклассниц. Казалось, что все они еще только искали себя, и разница между ними и восьмиклассницами была просто сумасшедшей. А моя девушка уже чем только не увлекалась, и нам было очень классно вдвоем. Следующим летом я много времени провел вместе с ней и ее семьей – отчимом и мамой.