Алексиада

В то время мой отец Алексей находился в подчинении и был младшим стратигом[36] у своего брата, которому было поручено командование и восточным и западным войском[37], и так как дела ромеев были плохи, а варвар словно молния поражал все и вся, было решено, что замечательный муж Алексей может стать достойным противником Руселя. Император Михаил назначил его стратигом-автократором[38]. Алексей призвал на помощь всю силу своего разума и приобретенный за короткое {57} время немалый опыт военачальника и воина. Благодаря большому трудолюбию и живому уму он достиг вершин военного искусства, сравнявшись с такими людьми, как знаменитый римлянин Эмилий Сципион и карфагенянин Ганнибал[39]. А ведь Алексей был очень молодой и, как говорится, «первой брадой опушенный». Немного дней потребовалось ему, чтобы захватить Руселя, подобно безудержному потоку нахлынувшего на ромейские земли, и привести в порядок восточные дела. Ведь он быстро соображал, что ему нужно делать, и еще быстрее осуществлял задуманное.

О том, каким образом Алексей захватил Руселя, подробно рассказывает кесарь во второй книге своей «Истории»[40], я же затрону эти события лишь в той мере, в какой необходимо для моего повествования.

2. Как раз в это время из внутренних стран Востока явился с огромным войском варвар Тутах[41] с целью опустошить ромейские земли. Русель же, терпя поражение от стратопедарха, сдавал одну крепость за другой; предводительствуя большим войском, имея великолепно вооруженных воинов, он значительно уступал моему отцу Алексею в находчивости и решил поэтому прибегнуть к следующему[42]. В конце концов, оказавшись в совершенно отчаянном положении, он встречается с Тутахом, домогается его дружбы и умоляет стать союзником.

Однако стратопедарх Алексей предпринимает на это ответный маневр: он еще быстрее располагает к себе варвара и привлекает его на свою сторону речами, дарами и всевозможными ухищрениями. Да, он был более, чем кто-либо другой, находчив и способен отыскать выход из затруднительного положения. Самым действенным способом расположить к себе варваров, говоря в общих чертах, оказался следующий: «Твой султан[43]и мой император, – передал Алексей, – дружны между собой. Этот же варвар Русель поднимает руку на них обоих и является злейшим врагом того и другого. Совершая постоянные набеги на владения императора, он понемногу захватывает какие-то части ромейской территории и в то же время отнимает у Персидской державы те земли, которые могли бы у нее сохраниться[44]. Русель во всем действует искусно: сейчас он запугивает меня твоим войском[45], а затем при удобном случае устранит меня и, почувствовав себя в безопасности, повернет в другую сторону и поднимет руку на тебя. Если ты послушаешь меня, то когда к тебе вновь явится Русель, схвати его и за большое вознаграждение пришли ко мне в оковах. От этого, – продолжал Алексей, – ты будешь иметь тройную выгоду: во-первых, получишь столько денег, сколько никто {58} никогда не получал, во-вторых, завоюешь расположение самодержца, благодаря чему достигнешь вершин счастья, а в-третьих, султан будет очень доволен, так как избавится от могущественного врага, который выступал как против ромеев, так и против турок».

Вот что сообщил через послов вышеупомянутому Тутаху мой отец, который командовал в то время ромейским войском. Вместе с тем он отправил в установленное время заложников из числа наиболее знатных людей и, обещав Тутаху и его варварам значительную сумму денег, склонил их схватить Руселя. Вскоре они сделали это[46] и отправили Руселя к стратопедарху в Амасию. Однако деньги заставили себя ждать: ведь у самого Алексея не было средств для расплаты, а император не заботился об этом. Деньги не то чтобы шествовали, как говорится в трагедии[47], замедленной поступью, а не появлялись вовсе. Тутах обращался с настойчивыми требованиями, желая или получить обещанную сумму или же забрать назад проданного им Руселя и позволить тому вернуться туда, где его схватили. А у Алексея не было денег, чтобы заплатить за пленника.