Алексиада

Посланные вперед отряды отобрали у куманов всю добычу и вернулись. Самодержец, спасаясь от непогоды, провел ночь на горной вершине над Сидирой, а на рассвете прибыл в Голою. Здесь он остался на сутки, чтобы вознаградить своих мужественных воинов и почтить их дорогими подарками. Осуществив свое намерение, он отпустил их всех домой, исполненных радости, и через двое суток вернулся в императорский дворец.

5. Едва самодержец передохнул от многочисленных трудов, как до него дошла весть, что турки совершают набеги на Вифинию и все там грабят. Алексей, которого отвлекали дела Запада, куда было обращено почти все внимание, задумал думу великую, достойную его души; он обеспечил безопасность Вифинии и следующим образом оградил ее от набегов турок. Об этом следует рассказать.

Река Сангар и морской берег, который тянется прямо до Хили [1060] и сворачивает к северу, ограничивают весьма большую территорию. Эту территорию из-за отсутствия защитников издавна без труда грабили наши беспокойные соседи исмаилиты; [1061] они проходили через земли мариандинов [1062] и жителей другого берега Сангара, переправлялись через реку и наседали на Никомидию. Император, желая остановить натиск варваров и заставить их прекратить набеги на эти земли, а главное, обезопасить Никомидию, нашел ниже озера Ваана [1063] длинный ров, прошел по нему до конца и заключил по его расположению и форме, что это – не случайно возникшее углубление и не природное образование, а дело человеческих рук. Он стал узнавать подробности и выяснил, что ров действительно вырыт по приказанию Анастасия Дикура. [1064] Никто не мог сказать, зачем это было сделано, но императору показалось, что самодержец Дикур хотел отвести воду из озера в искусственный канал. Придя к этой же мысли, самодержец Алексей приказал значительно углубить ров.

Опасаясь, что в месте слияния двух протоков может образоваться переправа, он воздвиг очень прочное укрепление, отовсюду одинаково надежное, защищенное водой, а также высотой и толщиной своих стен; поэтому оно и стало называться Сидира. [1065] И теперь эта железная башня – город перед городом и стена его стен. С утра до вечера наблюдал самодержец за постройкой укрепления, несмотря на сильную жару (солнце в это время проходило тропик Рака). Он терпел зной и пыль и не жалел расходов, чтобы стена становилась все прочней и несокрушимей; за каждый камень он щедро вознаграждал всех, кто его притащил, было ли их пятьдесят человек или сто. Поэтому перетаскивание камней привлекло не случайных людей, а всех воинов и слуг: и местных жителей и пришельцев, – ведь они видели, что их ждет щедрое вознаграждение и что сам император распоряжается работами наподобие афлофета. Это была уловка, при помощи которой ему удалось обеспечить большое стечение народа и, таким образом, облегчить перетаскивание огромных камней. Вот каким был самодержец, глубочайший в замыслах, величайший в свершениях.

Так, как описано выше, продолжалось правление самодержца до...... индикта. ..... года. [1066] Не успел он немного отдохнуть, как до него дошел слух о приближении бесчисленного войска франков. Он боялся их прихода, зная неудержимость натиска, неустойчивость и непостоянство нрава и все прочее, что свойственно природе кельтов и неизбежно из нее вытекает: алчные до денег, они под любым предлогом легко нарушают свои же договоры. Алексей непрестанно повторял это и никогда не ошибался. Но самодержец не пал духом, а все делал для того, чтобы в нужный момент быть готовым к борьбе. Однако действительность оказалась гораздо серьезней и страшней передаваемых слухов. Ибо весь Запад, все племена варваров, сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Геркулесовых столбов, все вместе стали переселяться в Азию; они двинулись в путь целыми семьями и прошли через всю Европу. [1067] Причиной такого огромного передвижения было следующее.

Один кельт, по имени Петр, по прозвищу Кукупетр, [1068] отправился на поклонение гробу господню и, натерпевшись много бед от разорявших всю Азию турок и сарацин, едва вернулся в свои края. Не желая мириться с неудачей, он решил вновь отправиться в тот же путь. Но Петр понимал, что ему нельзя больше идти ко гробу господню одному, дабы не случилась беда, и поэтому он прибегнул к ловкой выдумке. Петр сделал следующее. Он возвестил во всех латинских странах: «Глас божий велел мне объявить всем графам во Франкии, чтобы они оставили свои дома и отправились на поклонение гробу господню и все сделали для освобождения Иерусалима из рук агарян».

И выдумка удалась ему. Петр как будто покорил все души божественным гласом, и кельты начали стекаться отовсюду, кто откуда, с оружием, конями и прочим военным снаряжением. Общий порыв увлек их, и они заполнили все дороги. Вместе с кельтскими воинами шла безоружная толпа женщин и детей, покинувших свои края; их было больше, чем песка на берегу и звезд в небе, и на плечах у них были красные кресты. [1069] Как реки, хлынувшие отовсюду, всем войском двинулись они на нас через Дакию.