Алексий II

— При советской власти много было плохого, но ведь и много хорошего. Мы должны внушить людям, что нельзя вместе с водой выплёскивать ребёнка, что нужно сохранить всё лучшее, накопленное за семьдесят лет. Коммунисты приучили людей к священному понятию, что человек должен существовать продуктами собственного труда. Вспомните, как когда-то всё высшее общество было поражено недугом азартных игр. Сейчас это искоренено. Во всяком случае, люди не бравируют тем, что где-то во что-то играют на деньги. Бесплатная медицина, лучшее в мире образование, передовая наука. Это не должно исчезнуть. И в то же время не должно возвращаться в наш мир то, что являлось позором в прежние века. А оно возвращается — страсть к накопительству, стяжательству, желание использовать труд других людей себе во благо, проституция, пропаганда насилия и многое другое.

Особенно обрадовало Предстоятеля то, что он увидел перед собой людей, мечтающих о возрождении великого православного и даже монархического прошлого России. Вопрос о канонизации царской семьи вдохновил его на долгий рассказ о том, что сия канонизация непременно состоится, но будет сделана не по подобию того, как это совершила Зарубежная Церковь, а с глубоким анализом жизни и деяний огромного свода новомучеников российских XX столетия, во главе которых и стоит семья последнего императора.

— Все эти люди ещё на памяти у тех, кто до сих пор жив, — говорил Святейший. — Вспомните, как проходили канонизации святых в прежние времена. Нужно было, чтобы прошло много десятилетий, иногда даже несколько столетий, прежде чем тот или другой был прославлен в лике святых. Поэтому и мы сейчас не спешим, а хотим, чтобы каждый был взвешен и в точности определено, какова его святость.

Когда беседа подошла к концу, Святейший ненадолго удалился и вскоре вернулся с подарками. Каждому он подарил по металлическому образку святителя Алексея Московского, по календарю на 1991 год, по иконе Серафима Саровского.

Весь великопостный март Святейший служил в Москве и отлучался лишь в Троице-Сергиеву лавру. В середине того месяца произошло второе обретение мощей святого подвижника Церкви — епископа Белгородского Иоасафа (Горленко). Сей праведник прославился аскетическим образом жизни в XVIII столетии. Скончавшись в возрасте сорока девяти лет, епископ Иоасаф два месяца пролежал в гробу в храме в открытом виде и нисколько не поддавался тлению. Даже цвет лица не менялся. Это чудо стало одним из главных свидетельств его праведности, и в 1911 году он был причислен к лику святых, а уже очень скоро, в 1920 году, мощи Иоасафа Белгородского были вскрыты большевиками и отправлены в Музей атеизма. В списке Бонч-Бруевича они фигурировали, а вот в 1990 году сотрудники музея уверяли, что и этими мощами не располагают. Но неожиданно святыню обнаружили при разборе завалов на чердаке Казанского собора.

В воскресенье 17 марта 1991 года в стране состоялся референдум по вопросу о сохранении СССР, на котором три четверти граждан высказались «за» и лишь каждый четвёртый желал развала великой державы. Народное волеизъявление нисколько не помешало правителям в очень скором времени эту державу безжалостно развалить. И при этом нагло заявлять, что они действуют от лица народа.

В конце марта Святейший отправился с паломничеством в Иерусалим. Отныне здесь в Горненском женском монастыре им была поставлена настоятельницей одна из его возлюбленных сестёр во Христе — пюхтицкая монахиня Георгия (Щукина).

А тем временем в России страсти постепенно накалялись. 28 марта прошла лёгкая репетиция грядущего августовского путча — Горбачёв ввёл в Москву войска, танки и бронетранспортёры для разгона намеченного крупного митинга за дальнейшее развитие демократии, организуемого Ельциным. Съезд народных депутатов России потребовал отменить это решение, и президент СССР струсил, послушался: войска и технику ночью вывели.

Вскоре прошла репетиция грядущего стремительного взлёта цен, они поднялись в три-четыре раза, то бишь, пока ещё на вертолёте, а не на космической ракете. Но то, что впереди ничего хорошего не ожидается, уже понимало большинство населения. Горбачёв продолжал предательски в одностороннем порядке разоружать страну, бывшие союзные республики всё больше обретали независимость, разнузданное телевидение нагнетало обстановку и, по сути дела, ежедневно звало Русь к топору.

В своём пасхальном обращении ко всей многомиллионной пастве вернувшийся из Иерусалима Предстоятель взывал к миру и милосердию. Однако призывов великого миротворца не слышали разжигатели вражды. Поддерживаемый Горбачёвым папа Иоанн Павел Войтыла уже назначал своих архиереев в Москву и Новосибирск, тем самым подрывая дружеские отношения с Московской Патриархией. В ответ Патриарх Алексий II заявил о своём отказе от участия в Католической ассамблее в Риме и отправился в Константинополь, где совершал богослужения вместе с Патриархом Димитрием (Пападопулосом), очень хорошо относившимся к Русской Церкви.