Ален Делон без маски

О Рене Клемане Ален Делон всегда отзывался с нежностью и почтением. «Клеман дирижировал актерами, как Караян оркестром, – скажет он много позже. – Он их останавливал, заставлял начинать сызнова, говорить тише или громче. Клеман твердил: мне нравится в тебе, что ты заполняешь пространство. В картине „На ярком солнце“, показывая декорацию, он просил: „Давай, подвигайся в ней!“ И я обживал ее. Он поступал со мной, как с куклой: то дергал одну ниточку, то другую».

Алену Делону тогда был нужен именно такой «кукловод». С его помощью он набирался опыта, схватывал все на лету, готовясь к новым свершениям, отнюдь не собираясь останавливаться на достигнутом. Кстати, метод работы Лукино Висконти, у которого он будет сниматься следом, был похож на клемановский. Он тоже показывал актерам, чего добивается от них, заставлял повторять интонации. Но это впереди. А пока Ален Делон счастлив, что ему все удается у Рене Клемана, который первым дал ему возможность сыграть активный человеческий характер, который затем, совершенствуясь и видоизменяясь, пройдет через многие его фильмы. Важный персонаж фильма – итальянское солнце – безжалостно высвечивает участников этой детективно-психологической драмы, блистательно снятой оператором Анри Декэ, с которым Делону в дальнейшем не раз придется работать.

Выйдя на экраны в марте 1960 года, фильм сразу привлек к себе внимание критики и зрителей и заставил их говорить об Алене Делоне как о надежде французского кино. Критики подчеркивали, что своей «дьявольской душой» и «ангельским обликом» тот предстает как идеальный персонаж фильма. Общее мнение выразил Робер Шазаль в «Франс-Суар»: «Ален Делон с ходу нашел своего героя. С двойным дном. В погоне за своей второй половиной: низвергнутого ангела». А Жан де Бароселли написал в «Монд», что «фильму присущи интонации „новой волны“, в нем потрясающе проработан саспенс». Жан Карт в «Темуаньяж кретьен» отметил: «Лучший из своих собратьев в использовании выразительных средств, виртуозно подающий изображение, Рене Клеман создал произведение, которое восхищает и позволяет ему играть нашими чувствами, подвергая их суровому испытанию». Критик из «Фигаро литтерер» восхищался: «На ярком солнце – это детектив в самом высшем смысле слова. Я имею в виду, что нас интересует не исход интриги, как всегда точно обозначенной, а отсутствие самой проблемы. Саспенс здесь не столь интеллектуальный, сколь действенный. Обычно полицейское расследование призвано выявить причины преступления. Известны все особенности этого приема. Здесь саспенс заключен в ожидании будущего или того, чем обернется это ожидание. Усиливает напряжение изобразительная сторона фильма. Клеман достигает этого, благодаря своей привычной склонности к загадочности. Его режиссерские находки, как у Хичкока, демонстрируют странный характер очевидного. Этому способствует также отличный сценарий, вызывающий необходимое чувство неуютности». Ив Буассе высоко оценил операторские находки Клемана: «Камера кружит вокруг Рипли-Делона, и он, как загнанный зверь, постепенно осознает свое двуличие, тайну своей раздираемой противоречиями души».

Публика и критики почти единодушно высоко оценили актерский дар Делона, кто-то даже называл его преемником Жерара Филиппа. Впрочем, у Делона нет времени насладиться свалившейся на него популярностью. После озвучения картины Клемана в Париже он снова летит в Рим, где его ждет Лукино Висконти, который раздражен тем, что Ален все время задерживается. Великому итальянскому режиссеру не терпится начать работу над картиной о семье южан Паронди, приезжающих на север, в Милан, в поисках работы и столкнувшихся тут с новыми для них проблемами.

По рассказам самого Делона, его первая встреча с Висконти состоялась в 1958 году в Лондоне, куда его повезла познакомиться с итальянским мэтром импресарио Ольга Хорстиг, в «конюшне» которой был и Лукино Висконти… Это было вскоре после его первых дебютов в кино. В Лондоне в тот год Лукино Висконти ставил оперу Верди «Дон Карлос». «До этого я и понятия не имел об опере, – простодушно рассказывал Ален в 1996 году. – Меня затащила в „Ковент Гарден“ Ольга. Я ожидал, что сдохну от скуки. Но был потрясен. Спектакль оказался просто великолепным, сочетавшим одновременно театр, кино, цирк, сон. Я ничего не понял в тот вечер, но ощутил в себе способность оценить прекрасное». По окончании оперы Ольга Хорстиг представила его Висконти. Тогда этим все и ограничилось. Лишь позднее он узнал от нее, что ей сказал Висконти: «Едва я увидел его, как понял – это Рокко».

То есть знакомство, по этой версии, состоялось в Лондоне, а не после просмотра картины Марка Аллегре, как потом станут писать, или во время обеда в Париже.