Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

– Я думаю, и правда будет лучше, если мы сейчас уедем и поговорим об этом позже, – сказал Кениг, немедленно подходя к ним, как только голоса зазвучали громче. Он тоже видел, что Алена и Бруно в Межеве чаще ругались, чем работали. Травма Бруно усложняла ситуацию, еще больше раздражая его, и, похоже, им всем действительно был необходим небольшой перерыв. Кениг видел, что Бруно был на пределе и срывался даже на тренеров. Поэтому о конструктивной работе не могло быть и речи. Никто из них не хотел уступать, и с каждым днем ссоры становились все громче и жестче.

Бруно окинул взглядом всех присутствующих:

– Ну и до свидания!

Алена хотела бы верить Бруно, что «они выиграют и так», но она никогда не искала легких путей для достижения своей мечты. Поэтому она не понимала, почему сейчас она должна была отказаться от чего-то, что было ей по силам, чтобы воплотить эту мечту в жизнь.

Алена покачала головой. После четырех олимпиад она больше не хотела полагаться на волю случая и прекрасно понимала, что им с Бруно нужен был козырь, какой-то уникальный элемент, который вывел бы их на другой уровень и оставил соперников далеко позади. Раньше, имея на вооружении выброс аксель в три с половиной оборота, они как бы играли в покер, нервируя соперников. Ведь часто перед важными соревнованиями журналисты и болельщики ломали голову над тем, пойдет ли пара на риск и покажет ли выброс тройной аксель, или же они предпочтут облегченный вариант. Так что этот элемент был на соревнованиях Алениным «лотерейным билетом» – либо она выиграет джекпот, либо все проиграет. Но теперь Савченко хотела пойти еще дальше и добавить еще больше риска, показав на соревнованиях четверную подкрутку. Зрители каждый раз потрясенно ахали, когда Бруно подкидывал Алену в воздух, ловил ее и ставил на лед. Алена чувствовала, что может добавить дополнительный оборот при такой огромной высоте броска и это принесет им дополнительные баллы.

Алена постоянно прокручивала в голове их последние споры по поводу такого усложнения и снова и снова убеждалась в своей правоте. Они часто ругались из-за этой подкрутки и, казалось, ходили по какому-то замкнутому кругу. Но сегодня все совсем вышло из под контроля, и Алена в самом деле намеревалась собрать чемодан и уехать в Германию. Лучше вообще отказаться от участия в Олимпийских играх, чем оказаться там в роли статистки, считала она.

«Мы и так можем победить», – Алена шепотом повторяла слова Бруно. Вот как так? Неужели он надеялся, что все остальные пары, словно подкошенные, будут падать, срывать прыжки, лепить ошибки на Олимпийских играх? Как раз на этом турнире все спортсмены находятся на пике своей формы и выходят на лед полностью сконцентрированными. На Олимпиаде делать ставку на ошибки соперников было глупо, в этом Алена была так же уверена, как и в том, что солнце встает утром, а заходит вечером.

– Успокойся, – погрузившись в свои мысли, Алена не заметила, как Александр Кениг подошел к ней и слегка тронул за руку.

– Его наплевательство меня добивает… Как мы можем выиграть «и так»? – размышляла Алена вслух, не дожидаясь ответа.

– Но если ты сейчас все бросишь, то на Олимпийские игры вы даже не попадете.

Алена посмотрела на своего тренера, но ничего не сказала. Что она могла на это ответить? Да, было бы глупо все сейчас бросить после трех лет тяжелой работы. Да, все так. И не только Алена понимала это, но и Алекс, и Бруно, и Джефф. Но было так же глупо лететь в Корею и надеяться, что все пройдет как надо и они «и так выиграют». Алена хотела рискнуть и, будучи опытной спортсменкой, очень хорошо понимала этот риск, отождествляя себя с олимпийским лозунгом – быстрее, выше, сильнее… Именно поэтому Алена так хотела покорить четверную подкрутку, как когда-то выброс аксель в три с половиной оборота.

История с акселем началась давно, когда Алена еще каталась с Робином. Лейпцигский институт прикладной педагогики разработал для них оптимальную технику исполнения этого элемента. Выброс аксель они всегда оставляли на конец программы, чтобы он был своего рода восклицательным знаком в сторону судей по завершении проката. Аксель был кульминационным моментом и должен был запоминаться своей зрелищностью. Тогда Алена рисковала еще больше, чем сейчас, потому что она и Робин… почти не тренировали этот выброс, что сводило ее отца с ума. Как опытный спортсмен и тяжелоатлет Валентин Савченко не мог одобрить такого подхода, он не понимал, как можно было выйти на соревнования и делать элемент ультра-си наобум или на авось, без должных тренировок. Но Алена могла это объяснить – однажды на тренировке она неудачно упала с такого выброса на шпагат и еле смогла встать со льда. Этот элемент стал ее личной идеей фикс, вершиной, которую она во что бы то ни стало хотела покорить, тем более что риск не был чем-то необычным для Алены – боль и риск стали неотъемлемой частью ее жизни.