Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

Так как все приглашенные на встречу жили в одном доме, Бруно и Алене не пришлось никуда идти. Массо выглядел осунувшимся. После ошибки на прыжке он корил себя на чем свет стоит и ругал за случившееся как никто другой. Да, Алена могла бы – и имела на это полное право – что-то высказать по этому поводу, но что случилось, то случилось. Можно было найти тысячи причин, почему Бруно сдвоил прыжок, который выполнял чисто 99 раз из 100. И цель их встречи заключалась не в том, чтобы обвинять или упрекать. Никакие нарекания уже не изменили бы расстановку пар в турнирной таблице после короткой программы. Алена и Бруно примерно на шесть баллов отставали от китайцев-фаворитов – Суй Вэньцзин и Хань Цун, набравших 82,39 балла и занимавших промежуточное первое место. Российская пара Евгения Тарасова – Владимир Морозов, долгое время тренировавшаяся под руководством бывшего партнера Алены Робина Шолковы, получила от судей 81,68 балла, разместившись на второй строчке. К тому же россияне были действующими чемпионами Европы. У ставших третьими после короткой программы Эрика Рэдфорда и Меган Дюамель из Канады в активе было 76,82 балла. Поэтому Алена и Бруно, набрав 76,59 балла, имели не такие уж плохие шансы перед произвольной программой при условии, что они откатают ее чисто, но теперь решение задачи усложнилось, потому что в их уравнении появилось слишком много неизвестных… Предположение, что Алена после проката произвольной могла получить третью бронзовую медаль Олимпиады, что стало бы для нее настоящим ударом, в тот вечер никто вслух не высказал.

На собрании команды они не стали строить никаких особых планов и стратегий, потому что единственной правильной стратегией в их ситуации был только настрой на чистый прокат.

– В атаку! – дал установку Александр Кениг в конце встречи и решительно посмотрел на своих спортсменов, которым завтра предстоял самый важный в их жизни прокат. – Все силы на произвольную, – повторил он.

А по-другому просто и быть не могло – они действительно должны были сделать все возможное и невозможное и никак иначе.

– Вы – команда! – сказал Мартин Скотницки.

– Вы справитесь, – добавил Джефф.

– Соберите всю свою энергию и вложите ее в эти четыре минуты, – снова взял слово Кениг.

– Сегодняшний день нам не изменить. Но завтра будет новый. Мы должны бороться, – внесла свою лепту в разговор Алена и тем самым подвела итог встречи.

* * *

На следующее утро они проснулись с этой установкой и нужным настроем. Наступил долгожданный день икс. День, которого они ждали четыре года. День, каждый час, каждую минуту и даже секунду которого, нужно было использовать по максимуму. Уже на утренней тренировке Алена и Бруно были полностью сконцентрированы, катались так, как будто решающий прокат предстоял именно сейчас, а не вечером. Они задействовали все резервы своих организмов, казалось, понимавших всю серьезность ситуации, и хотя обычно Алена и Бруно в это время еще спали, тела их полностью проснулись и выполняли все, что от них требовалось. Все в команде понимали – сегодня слишком многое стояло на кону и любая мелочь могла повлиять на конечный результат.

«Все будет хорошо», – сказала себе Алена после завтрака. Почему-то она была уверена в этом, и такая убежденность не оставляла волнению ни единого шанса перед стартом. Она просто знала, что ее история, ее путь, длившийся на протяжении многих лет, не мог закончиться вот так нелепо из-за какого-то двойного сальхова. Алена чувствовала – именно сейчас наступил переломный момент. Она достала из кармана куртки мобильный телефон, прочитала полученные сообщения и улыбнулась: друзья, родители, поклонники писали ей подбадривающие сообщения, желали им с Бруно удачи. Алена не стала никому сейчас отвечать, но каждое сообщение придавало ей дополнительные силы.