Аленький цветочек для чудовища

– Немножко, – признался Артур. – Но это было для ее же пользы. Я люблю Таню, и я хотел для нее только лучшего. Когда мы познакомились, я сразу понял, что она была маленькой глупенькой дурочкой, которую легко может обмануть каждый проходимец. Тане лучше было принять мое покровительство, сидеть дома, заниматься хозяйством. На это ее соображения должно было хватить.

– Но она хотела быть солисткой в хоре. Попросила тебя об этом. И ты принялся расчищать ей дорогу!

– Нет!

– Ты даже устроил несколько покушений на настоящую солистку и на руководительницу хора.

– Нет! Это сделал кто-то другой!

– Таня была уверена, что это ты.

– Потому что я ей так сказал. Но я этого не делал! Я ей соврал!

Последний возглас прозвучал очень искренне.

Но Нарцисс пожелал уточнить:

– Зачем же ты оговорил себя?

– Я хотел казаться крутым. Хотел, чтобы Таня меня побаивалась. Хотел…

– Ты хотел власти над ней. Хотел самоутвердиться в ее глазах. Хотел, чтобы она тебя боялась и трепетала бы от одного звука твоего имени. Да?

– Ну да! – поник головой Артур. – Да, я этого хотел. И когда Танька в тот раз принеслась вечером домой и принялась диким голосом выкладывать, что на Веру, солистку в их хоре, было совершено покушение, я рассмеялся вот так: «Ха-ха-ха!»

Смех был и впрямь жутковатый. Артур был еще тот артист.

– Таня тут же замолчала. Она смотрела на меня, и я видел в ее глазах благоговение и ужас, и еще что-то такое, что заставило меня продолжать игру.

Танечка Веселова не отличалась острым умом. И Артуру с легкостью удалось убедить девушку, что это именно он стоит за всеми покушениями, случившимися в их училище.

– Я говорил, что делаю это для нее. Что я всегда буду на страже ее интересов. Она рыдала от умиления и счастья и просила меня остановиться. И я ей это обещал. Наверное, если бы покушения прекратились, мы до сих пор были бы вместе.

– Так мы тебе и поверили!

– Придумал тут сказочку.

– Я же не круглый дурак! – взвыл Артур. – Подумайте сами, зачем мне подстраивать покушения на тех людей? Я хотел, чтобы Таня бросила учебу, засела дома. Я не хотел ее делить ни с какой музыкой, ни с каким хором. А тут, получается, я своими руками расчищал бы ей ту дорогу, которую хотел бы видеть закрытой? Идиотизм!

– А Тане не показалось странным, что ты, желая превратить ее в домашнюю хозяйку, одновременно прокладывал ей путь в солистки хора?

– Она совсем дурочка. Милая, наивная, глупая дурочка. Нет, она ничего не заподозрила. Она и впрямь решила, что я совершил покушение на Веру. Потом на Клавдию. Но я этого не делал. Это сделал кто-то другой.

– Нет, мы тебе не верим! Придумал тут какого-то другого преступника.

– Можете проверить мое алиби, – твердил Артур. – Уверен, во многих случаях меня даже не могло быть на месте преступления! Например, когда Таня рассказывала, что на Клавдию сегодня с крыши упал камень, я понимал, что в это время был в своем сервисе, ругался с мастерами, вздумавшими халтурить. А когда ту же Клавдию пытались толкнуть в метро, то я вообще был в сауне с ребятами. Если бы Таня вздумала проверить мои слова, она бы очень быстро убедилась, что я ей вру. Но нет, она верила всему, что я ей плел. В том-то и беда!

– И Таня не просила тебя прекратить?

– Конечно, она много раз просила меня остановиться. Но тот тип, который все это затеял, будь он неладен, не желал останавливаться. Он продолжал и продолжал, следовали все новые и новые покушения. И Таня вновь просила меня остановиться, но что я мог? Покушения продолжались, и она стала меня бояться. Я это видел, но ничего не мог с этим поделать. Даже если бы я сказал ей правду, то это, скорей всего, ничего бы уже не изменило. Она бы мне не поверила. Не поверила бы тому, что я все это придумал. Я уже слишком глубоко увяз в той лжи, которую скормил моей девочке.

– Так ты просто воспользовался ситуацией, которую для тебя организовал другой человек.

– Да, – согласился Артур. – Это я хорошо умею.

– Это не он, – сказал Нарцисс, подведя этими словами итог всему. – В полиции мне показали видео, на котором Клавдию пытаются столкнуть с перрона. Тот мужчина чуть ниже среднего роста. А Артур куда выше. И он худой. Высокий и худой, а тот тип был, скорее, приземистым и широкоплечим. Плечи у него были куда шире, чем у меня. И, уж конечно, шире, чем у Артура.

Полина слушала и чувствовала, как у нее в груди разрастается и ширится страшная обида на Артура, который столько времени водил всех за нос.

– Врун! – воскликнула она с гневом. – Подлец! Ты заставил нас поверить, что преступник – это ты! Мы столько времени угробили на такое ничтожество! А в это время настоящий преступник продолжает действовать!

И, не сдержавшись, она влепила Артуру смачную оплеуху. Тот возмущенно вскрикнул, но за громкостью спортивного матча его возглас совершенно был не слышен.

– Как это унизительно, бить связанного и безоружного, – все же отреагировал Нарцисс.

Но Полина и не подумала извиняться.

– Ничего, это ему за то, что обманул и заманил меня к себе. Было бы справедливо, если бы вы ему хоть по разочку тоже бы врезали.