Аленький цветочек для чудовища

– Но разве такое возможно?

– Возможно. Число мутаций в фиалках, которое приводит к созданию новых сортов, не поддается исчислению. Но композиции, в которые они складываются, часто бывают очень или даже очень похожи. Так получилось и в случае с «Полечкой». Твоей бабушке удалось вывести свой сорт, который почти один в один похож внешне на «Золото Рафаэля».

Полина была разочарована.

– И зачем тогда бабушка так носилась с «Полечкой»? Раз уже есть это «золото»…

– Ты не понимаешь, – покачала головой Ирина Федоровна. – «Золото Рафаэля» стоит так дорого, потому что получить от него потомство очень сложно. Это крайне капризный и сложный в разведении сорт. Листики от него не укореняются, хоть ты плачь. Деток он не дает. Ну, не желает он размножаться, хоть ты тресни. Да еще фиалка сама по себе болезненная, чуть что с температурным режимом не так, она бастует. Укореняется в лучшем случае один листик из двадцати посаженных, деток на нем бывает одна-две. Короче говоря, несмотря на красоту, морока с этим сортом изрядная.

– Но люди все равно хотят его?

– Хотят! Потому что он необыкновенной раскраски. Таких фиалок больше нету. Но капризы этого сорта, на мой взгляд, перевешивают все его достоинства. А вот с «Полечкой» твоей бабушки никаких проблем никогда не возникало. Болеть она не болеет. Размножается легко и охотно. К условиям содержания тоже неприхотлива. Хоть на подоконник ее поставь, хоть на стеллаж под искусственное освещение, растет и цветет, как подорванная. Бабушка говорила, что в ее генах есть «Прекрасная креолка», тоже прелесть, а не сорт, но все-таки не такой, как твоя «Полечка».

– И все равно не понимаю, почему вы заговорили про «Золото Рафаэля». Ну, привезли его контрабандой, и что?

– А то, что очень уж подозрительно выглядит та реклама, которой обросла эта история. Никогда в жизни «Золото Рафаэля» не будет размножаться вот так с лету, листиками. Да еще чтобы деток получить, попыхтеть придется. А тут заказы принимаются десятками и сотнями. Такое большое потомство могут дать только сотни фиалок «Золота Рафаэля» или… одна-единственная «Полечка»!

– Хотите сказать, что кто-то сознательно пытается выдать бабушкину непризнанную «Полечку» за редкий и дорогой сорт «Золото Рафаэля»?

– Да, – кивнула головой Ирина Федоровна. – Именно это я и хочу тебе сказать.

Полина глубоко задумалась. А ведь Зинаида Игоревна тоже упоминала о чем-то похожем. Она говорила, что есть человек, который покушается на «Полечку» и от которого бабушка хотела «Полечку» защитить.

Ирина Федоровна продолжала:

– В связи со всем этим мне очень хотелось бы выяснить, кто этот негодяй, позволивший себе крутить у меня под носом свою аферу. Только бы узнать, кто он такой. Уж я бы этому мерзавцу такое бы сказала..! Такое..!

И женщина сжала кулаки, которые у нее, кстати сказать, были очень даже внушительного, совсем не дамского размера.

– Мошенничество – это самое гадкое, что может случиться в нашем деле, – гневно произнесла она. – Бывают и у нас ошибки, бывают случайные мутации даже у самых старых и проверенных сортов, но чтобы сознательно наживаться на продаже чужой фиалки, да еще выдавая ее опять же за чужую, но куда более дорогостоящую, такого я не припомню.

– Но кому может понадобиться покупать дорогую, но капризную и сложную в уходе фиалку, если можно купить совсем дешево аналогичную по цветению и внешнему виду?

– Ну, во-первых, такого вида фиалок я знаю всего два сорта – «Полечка» и «Золото Рафаэля». А во-вторых… Про «Полечку» ведь информации у людей нету. Бабушка никому не показывала этот сорт.

– Но вы-то о нем знали!

– Я знала. Конечно, я знала. И вот мои коллеги знали.

И Ирина Федоровна широким жестом указала на своих подруг и соратниц. Их лица Полине тоже были знакомы. Все эти женщины были на поминках у ее бабушки. Все они были ярыми коллекционерами фиалок. Готовы были гоняться за любой новинкой днями и ночами. Но это был еще не самый плохой вариант. Полина знала, что среди коллекционеров встречаются персонажи с совершенно съехавшей крышей. Для них обладать или не обладать тем или иным сортом может быть вопросом жизни или смерти. Такие пойдут даже против закона, если того потребуют нужды их коллекции.

– Мы все знали про «Полечку». Мы же вместе с твоей бабушкой с замиранием сердца наблюдали за новым и таким перспективным сортом отечественной селекции. Но дело в том, что никто из нас не мог этого сделать!

И три других дамы энергично кивнули головами. Но Полина не спешила им верить. Она твердо помнила, что все они были на поминках у бабушки. И все они знали про этот чудесный сорт. Так не могла ли у кого-нибудь из дам закрасться идея немножко обогатиться за счет бедной «Полечки»?

– Каждый листик «Рафаэля» стоит около трех тысяч. Детка – уже пять. Полноценное растение, которое дало первый цветок, стартер, уже семь-десять. А взрослый кустик может стоить и двенадцать, и пятнадцать тысяч.

– Есть ненормальные, кто платит такие деньги?

– Есть, – заверила девушку Ирина Федоровна.

– На похоронах у бабушки с вами был еще один мужчина.

Женщины переглянулись.

– Ты говоришь про Олега?