Алеша – путь к мечте

Как хороший бизнесмен он проработал схему. Первое — это найти качественных, но дешевых лошадей для продажи. Это оказалось несложно, такие лошади были в огромном количестве в Ростове. И продавали их по смешным ценам: как молодых из табуна, так и уже подготовленных под спорт. Такие лошади там стоили от пятисот долларов до полутора тысяч за голову. Схему доставки их в Москву он проработал, и теперь оттуда ему привозили лошадей в обычных машинах по перевозу скота — так называемых скотовозах. Транспортные затраты на это были небольшими. Дальше лошадей нужно было привести в товарный вид, а это от месяца до полугода. Больше держать их не имело смысла, так как они требовали расходов на кормление, ветобслуживание, коваля и зарплату работникам, которые с ними занимались. К таким работникам относился и Алексей. Теперь он официально числился здесь как берейтор, человек, занимающийся подготовкой лошади. Пока берейтор работал с лошадью, Савва находил на нее покупателя. Чтобы дороже продать коня, его нужно было хорошо показать, и это не только ухоженный внешний вид и адекватное поведение под седлом. Самое основное, что влияло на стоимость коня, — его спортивные достижения. Вот поэтому Савва оплачивал их вывоз на соревнования. Так что Алешка регулярно ездил на старты, которые проводились на основных конных базах в виде Битцы, Планерной, Зенита, ЦСКА и Раменского ипподрома. Соревнования финансировал Савва, оплачивая коневоз и стартовые, и еще платил Алексею за день, проведенный там, и, если тот выигрывал, то всегда выдавал поощрительную премию. Ко всему этому он закупил много хорошей импортной амуниции, да и Алексею тоже приобрел одежду как для соревнований, так и для обычной работы лошади, так как нередко покупатели приезжали к нему в конюшню и тогда Леша показывал им коня под седлом, ездя на нем или прыгая. Коней Малькович продавал, начиная от пяти тысяч долларов, и то самых плохоньких, а так цены у него были от десяти тысяч долларов за коня и выше. Ну а на тех коней, кто прыгал, да еще и приличные высоты, цена шла от двадцати пяти тысяч и до бесконечности. Основными покупателями таких коней были иностранцы. Теперь регулярно на конюшню к Мальковичу приезжали то немцы, то американцы, были еще и другие иностранцы, но Алексей не очень разбирался, кто они и откуда, так как владел только немецким языком и то на уровне школьной программы.

Первое время Алеша не вникал в суть происходящего здесь. Он просто был рад, что у него есть любимая работа, стабильная зарплата, регулярные премиальные и возможность выступать на лошадях, а также возможность самому совершенствоваться в конном спорте при работе с такими разными лошадьми.

Случайно узнав, что основная масса продаваемых из-под него лошадей уходит за границу, он погрустнел. Ему было неприятно осознавать, что лучшие кони, на которых могли выигрывать наши спортсмены, будут проданы, а это значит, что на них будут выигрывать иностранцы. Лешка осознал всю несправедливость этой жизни, но ничего поделать с этим не мог, понимая, что теперь в этой стране все решают только деньги.

Самого Мальковича Алешка видел изредка. Первый раз при приеме на работу, а потом когда тот приезжал с покупателями. Так как Савва все равно не разбирался в ведении конного хозяйства, он поставил управляющего на свою конюшню в виде начкона.

Начкона звали Борис Иванович, вот с ним Алексей и общался по всем производственным вопросам и был этому несказанно рад, так как Малькович был ему неприятен. Он видел его жажду денег, за которой тот видит не лошадей, а лишь прибыль с них.

Еще в начале осени при очередном привозе партии коней с Ростова, на конюшню доставили элитного жеребца-производителя с одного из конезаводов, он был буденновской породы, по кличке Зацеп. Ему было уже девять лет. Кроме своей прямой функции покрытия кобыл на заводе, он еще и хорошо прыгал, очень хорошо. Вот поэтому его и привезли на продажу. Никого не волновало, что теперь конезавод лишится ценного производителя, сейчас все решали деньги.

Когда Лешка в первый раз увидел этого коня, он обомлел. Из скотовоза по трапу вывели очень рослого жеребца огненно-рыжей масти. В лучах солнца он весь горел. Вот от этой красоты Лешка и застыл, любуясь таким творением природы. Сам жеребец, видно, привыкший сразу ставить всех на место, моментально взмыл на дыбы и, вырвав из рук конюха чомбур, за который тот его держал, рванул в сторону плаца. Все с криками бросились за ним. Занимающиеся на плацу при приближении огненно-рыжего жеребца, который ржал и храпел, учуяв кобыл, быстро послезали с лошадей. Народ знал, что в таком состоянии жеребцы обычно залезают на кобылу, не обращая внимания на сидящего на ней всадника, и всадник оказывается зажат между двумя тушами. И вот тогда как повезет, можно и перелом позвоночника получить.

На крики прибежал Петрович и быстро оценил ужас происходящего. Он, взяв бич, рванул к жеребцу, который уже облюбовал себе кобылу для продолжения рода.