Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

Алевтина никогда не могла долго сердиться на свою единственно по-настоящему близкую подругу. Вот и сейчас она, тяжело вздохнув, просто обняла гостью и, словно объявляя перемирие, сказала:

— Ладно. Проходи уже. Нечего на пороге стоять.

И хотя теперь Жанна предпочитала зваться Евой, кое-что в её характере оставалось неизменным: она по-прежнему не любила заставлять кого-то ждать. Быстро скинув цветные сабо, девушка поспешила вслед за Алей на кухню и чуть было не споткнулась о кота, который, словно дежурный офицер таможенного контроля на государственной границе, вольготно расположился в проходе

— Так, так, так… И кто это у нас здесь такой мохнатый? — произнесла Жанна и наклонилась, чтобы почесать Лешека за ухом. — Кажется, я вижу своего любимого кота. А скажи-ка мне, Кис, где же спрятался мой любимый крестник?

В ответ на почесывания Лешек уселся у ног гостьи и с уморительно важным видом протянул:

— Мур-мя-мяу!

Кажется, он всерьёз пытался намекнуть на возможное местоположение своего двуногого товарища. Жаль только, люди ещё не научились понимать язык животных, а то из кота мог бы получиться неплохой осведомитель:

Сенька не заставил себя долго ждать, услышав разговор крёстной с четвероногим другом. До этого спрятавшийся в коридоре, он выскочил из-за угла, порывисто влетел в раскрытые объятия Жанны, от всей души поцеловал её в щеку и звонким голосом прокричал на всю квартиру:

— А вот и я, Крёс!

— Привет, малыш! Дай я тебя обниму покрепче. Кто это здесь такой большой стал? — добродушно спросила новоявленная Ева и, довольно засмеявшись, протянула мальчику цветной пакет. — Держи, это тебе.

Довольный малыш тут же сунул внутрь свой любопытный нос и выдал нечто нечленораздельное с точки зрения взрослого человека.

— Эщкере, — воскликнул он.

— Что-что? — искренне удивилась Жанна.

— Как так? Ты, да и не знаешь? Старость — совсем не радость, — подначила её Алевтина.

— Вот что такое ёжкин кот, я знаю, а с «эщкере» пока как-то не сложилось, — невозмутимо пожала плечами гостья.

— Ничего. Какие твои годы!? — сжалившись, приободрила подругу Островская. — С детьми и не такое узнаешь.

— Мам, а можно мы с Лешеком в новом альбоме порисуем? — спросил Сенька, от нетерпения подпрыгивающий на месте, так ему хотелось поскорее распечатать свой подарок.

— Ладно, малыш. Только не давай ему лакать окрашенную воду, — предупредила Аля.

— Мам, знаю и буду ним хорошо следить, я ведь теперь за старшего. Правда-правда, — торжественно пообещал Сенька, затем проворно подхватил кота с пола и, зажав того подмышкой, умчался в зал.

Жанна же грациозно опустилась на свой любимый стул возле окна, а Алевтина стала неспешно разливать чай.

— Слушай, Алька, мне кажется, он растёт не по дням, а по часам! Я вот думаю, на кого он всё-таки похож? — сказала гостья и посмотрела на хозяйку внимательным взглядом, словно сравнивая маму с сыном.

— На самого себя. Думающая ты моя, лучше скажи, как мне тебя теперь называть? — Островская попыталась переключить внимание подруги со скользкой темы внешнего сходства Сеньки.

— Как хочешь, так и называй. Тебе всё можно, — великодушно разрешила та, царственно взмахнув рукой. — Не горшком и ладно.

— Раз ты так решила, буду звать Евой, чтобы ещё больше не смущать общественность. Представляешь, Октябрина Кузьминична как-то даже поинтересовалась у меня, от кого это ты у нас скрываешься.

— В смысле скрываюсь?.. — переспросила Ева.

— В прямом. По её мнению имя меняют только агенты вражеской разведки, злостные алиментщики или неплательщики кредитов, — подколола подружку Аля.

Недоуменное выражение лица Ясной сменилось на снисходительно-радостное.

— Как хорошо, что я не вхожу в этот заслуживающий пристального внимания перечень, — пробубнила гостья, уминая третий фаршированный блинчик.

— Эй, подруга, притормози! А как же чай?

— Аль, ну ты чего? Вкусно же. Ты забыла, кем я работаю? Чай я и дома попью. У меня даже сахар есть.

Для Евы сам факт наличия сахара в доме можно было причислить к личным хозяйственным победам. Питаться в заведениях общепита она не любила, но готовить Лекарева, хотя теперь уже Ясная, не любила ещё больше, поэтому проще было остановить коня на скаку, чем оторвать её от домашних блинчиков. Однако женское любопытство было всё же сильнее голода, и когда её взгляд привлекла тонкая тетрадка, сиротливо лежащая на самом краешке стола, дорогая гостья не удержалась и спросила:

— А это что такое?

Она протянула руку и пододвинула тетрадь к себе поближе, чтобы как следует рассмотреть.

— Это? — нахмурившись, раздосадовано ответила Островская. — Привет из прошлого…

— А если серьёзно, Аль?!

— Серьёзно. Я лет десять назад стихи писала, а вот Сенька нашёл. Так наивные малолетние глупости, — уже более спокойно пояснила хозяйка.

— Здорово. А я не знала, что ты пишешь. Это же прекрасно! Ты знала, что так развивается творческий потенциал личности и проявляется женская энергия… — немного забывшись, переключилась в режим тренера Ева.

— А вот это уже госпожа Ясная в действии! — засмеялась Аля. — Ты же знаешь, я во всё это не верю, так что не надо меня вербовать…