Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

Несмотря на обеденное время, руководитель детского сада очень кстати оказался на месте. Галина Викторовна Деточкина, бессменно возглавлявшая учреждение вот уже второй десяток лет, мирно пила чай и наслаждалась тишиной, когда в дверь постучали. Прерывать трапезу она категорически не любила, но положение обязывало ответить.

— Да-да, войдите! — громко пригласила она нежданных посетителей.

— Добрый день, Галина Викторовна, — поздоровалась Алевтина. — Извините, что отвлекаю. Можно занять несколько минут вашего времени?

— Алевтина Андреевна!? Проходите. Что привело вас ко мне? — с удивлением поинтересовалась Деточкина. Девушку она узнала сразу. Островская пару лет назад, когда они решили разъехаться с сыном, помогла Галине Викторовне выгодно разменять квартиру так, что ещё и средства на ремонт остались.

Следом за Алевтиной, осторожно переступая через порог, в кабинет вошла Потехина, затравленно посматривая на родительницу. Это было странно, по расчетам Деточкиной Арсений Островский ходил в группу к другому воспитателю. Хотя летом за всеми уследить невозможно.

— К сожалению, без вашей помощи, Галина Викторовна, нам не обойтись…

Тем временем Иван Соломонович Ринберг быстрым шагом шёл по огороженной территории детского сада, с интересом оглядываясь по сторонам. Всё вокруг было маленькое: лавочки, столики, лесенки, грибочки, игрушки, забытые в песочнице. Он словно перенесся в прошлое, на много лет назад: когда-то давно родители водили маленького Ваню почти в такой же детский сад.

Умом мужчина понимал, что для Алевтины его порыв может выглядеть не совсем уместно, ведь получалось, что он вмешивался не в своё дело и, с изяществом слона в посудной лавке, бесцеремонно пытался влезть в чужую семью. А то, что мать и сын Островские именно семья, совместная прогулка в зоопарке не оставила у Ивана ни малейших сомнениний.

В то же время какое-то иррациональное чувство сопричастности к происходящему настойчиво гнало Ринберга вперед.

При входе его остановила бдительная тётушка вахтёр, буквально грудью преградив ему путь:

— А я вас здесь раньше не видела. Мужчина, вы к кому пришли? В какую группу?

Иван даже немного опешил от её напора.

— А где я могу найти Арсения Островского?

— Ааа, так бы сразу и сказал. Ещё один проснулся, скоро в школу идти, а он первый раз в детский сад за ребёнком явился, папаша, — с неприкрытым удовольствием отчитала она мужчину, прежде чем ответить ему по существу вопроса. — Проходите по коридору до лестницы и наверх.

Иван предпочел промолчать, он кивком поблагодарил пожилую женщину и двинулся в указанном направлении.

Сеньку мужчина увидел сразу, тот понуро сидел под дверью какого-то кабинета, смотрел на пол и болтал ногами. Алевтины нигде не было видно.

Ринберг подошёл к мальчику, сел рядом и просто сказал первое, что пришло ему в голову:

— Привет!

— Здравствуйте, Иван! А что вы здесь делаете? — удивился малыш, и было видно, что обрадовался.

— А ты? — не сразу сориентировался мужчина и потому ответил вопросом на вопрос.

Арсений тяжело вздохнул, обреченно покосился на дверь, затем придвинулся к Ринбергу поближе и доверительно прошептал:

— Я маму жду. Она там…

— И я жду твою маму.

— Давайте ждать вместе.

32

Алевтина будто оказалась в эпицентре бушующего урагана: с каждой сказанной фразой неприязнь между ней и воспитателем нарастала с небывалой скоростью и вот-вот грозила перейти в умопомрачительный скандал. Даже Галина Викторовна, повидавшая на своём веку немало различных конфликтных ситуаций, была откровенно удивлена тем, как вела себя её подчинённая.

— Оксана Александровна, помолчите. Вы и так уже сказали и сделали достаточно, — осадила Деточкина зарвавшегося воспитателя.

Но та видимо решила идти ва-банк: всем известно, что лучшая защита — это нападение.

— Да ваш золотой мальчик ни за что, ни про что со звериной жестокостью избивал другого ребёнка. Столько в нём злобы и агрессии! Таких на учёт в ПДН ставить надо, а не просто в угол, жаль, только возраст не позволяет. Мало ли какая у него наследственность?! Сначала родят непонятно от кого, а потом все им виноваты: воспитатели, детский сад… — казалось, что останавливаться Потехина ещё долго не собирается, но ледяная маска спокойствия, застывшая на лице Островской, всё же заставила Оксану Александровну замолчать.

В кабинете повисла напряженная тишина.

Много лет проработав в продажах, Аля не раз сталкивалась с откровенным хамством, но подобное было слишком, даже для её закалённого характера.

— Понимаю, вы как и большинство, считаете воспитанность слабостью, но опускаться до вашего уровня я всё же не стану… — ровным тоном, в котором, тем не менее, явно были слышны металлические нотки, произнесла девушка.

Алевтина хотела продолжить, но договорить ей не удалось. За спиной у неё распахнулась тяжелая дверь, и в кабинет вошёл тот, кого она меньше всего ожидала увидеть.