Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

— Нет, не нужно. Это мой сын и видимо мой же пробел в воспитании.

Вполне ожидаемо Алевтина снова отказалась от его помощи и словно бы воздвигла между ними преграду величиной с Великую Китайскую стену, но Ринберг и не искал лёгких путей.

Он подошёл к Але так близко, что в полной мере смог ощутить аромат её волос- приятное смешение свежести с лёгкой горчинкой от грейпфрута. Иван не удержал и легко потянул за длинные пряди, и девушка вздрогнула, но не отстранилась, а только затаилась и почти перестала дышать.

Кот спрыгнул с холодильника и тем самым привел мужчину в чувство.

Ринберг добровольно отошёл от Алевтины и переместился к окну, подальше от Островской, чтобы не пугать её ещё больше. Кто знает, что она успела себе напридумывать?! Хорош гость: дождался, пока ребёнок уснёт, и начал распускать руки.

— Арсений показывал мне ваш семейный альбом… Там ты, он… — начал было Иван, но замолчал, осознав, что собирается задать очередной неудобный вопрос.

— Да, это и есть вся наша семья, — подтвердила девушка, словно не замечая его неловкости

— А его отец… Он оставил вас? — всё же рискнул Ринберг, приободрённый спокойствием Алевтины

— Он?! Нет, — на ёё лице появилось задумчивое выражение, Островская словно смотрела в глубь себя. — Скорее его в нашей жизни никогда и не было. Иногда я думаю, что ошиблась, не смогла оценить достойного человека, оправдывая себя чувствами к недостойному. Глупо вышло. А теперь у каждого своя жизнь. Мы птицы слишком разного полёта. Это сложно.

— Как бы то ни было у тебя замечательный ребёнок. Я бы гордился таким сыном в любом случае, — Иван заставил себя сказать хоть что-то, хотя он был совсем не рад тому, что услышал.

— Да, я его очень люблю.

— Я не люблю давать советы, тем более в личных делах, но моя бабушка любила повторять, что пока все живы, можно всё исправить. Было бы желание.

Мясо на плите запарило, и Аля кинулась к сковороде, чтобы снять крышку.

— Садись за стол. Готово, — сказала девушка, давая понять, что время для откровений на сегодня истекло.

47

— Как тебе? — Алевтина отодвинула штору в кабине примерочной и вышла к Еве, чтобы продемонстрировать свой выбор.

— О Боже, — застонала подруга и брезгливо поморщилась. — Островская, быстро снимай этот ужас! Такое платье подойдёт разве что почтенной настоятельнице католического монастыря, но никак не молодой привлекательной женщине, которой ты до сих пор являешься, хотя почему-то упорно стремишься об этом забыть.

Не дав Але толком рассмотреть себя, Ясная мягко оттеснила её от огромного зеркала, которое занимало всю стену в помещении между кабинками примерочной, и отправила обратно переодеваться.

— На вот примерь лучше это, — сказала она, вкладывая в руки Алевтины подходящий с её точки зрения вариант эффектного вечернего наряда.

Островская застыла, глядя на роскошное чёрное платье в пол с v-образным декольте и довольно открытой спиной. Нарочитая простота дизайнерского решения, только добавляла ему элегантности. Красота! Но вряд ли она по доброй воле решится его надеть.

— Ева, я такое не ношу. Слишком… — Аля замолчала, подбирая слова, но так и не придумала ничего дельного, чтобы отвертеться от предложенного Ясной наряда. — Не хочу в общем. Я уже со счета сбилась… Сколько можно? Пятый магазин, десятое платье…

Провести подругу ей не удалось, Ева была крепким орешком в вопросах шопинга.

— Да-да, я такое не ношу, и туда я не хожу… — кивала Ясная, уже настойчивее заталкивая Алевтину в примерочную. — Прекращай капризничать! Будем мерить столько, сколько нужно, чтобы найти идеальное, даже если оно будет пятидесятое. Ты должна всех затмить.

— Прямо таки и всех?! Не думаю, что Хая Вениаминовна обрадуется моему столь тщеславному стремлению перещеголять именинницу. Как-то даже неприлично, — попробовала пошутить Островская.

— Три раза ха. Смешно. Вот это как раз несложно. Тётке Боринштейн сколько исполняется? Сто лет в обед?

— Всего-то восемьдесят, — улыбнулась Аля. — Не сто, конечно, но юбилей.

— Это определенно меняет дело, — Ева наигранно вздохнула и подняла глаза к потолку. — Странное чувство юмора у твоего Ринберга- на первое свидание тащить девушку в такую компанию.

— Он не мой, и это не свидание! — сказала, как отрезала, Островская, пытаясь стянуть с себя не понравившееся Ясной платье.

— Я тебе, конечно, верю…

— Чёрт бы побрал этого Ринберга вместе с его приглашениями, — невнятно бубнила Аля себе под нос, надевая чёрное платье.

— Не ругайся! Тебе не идёт. Из нас двоих именно я разгильдяйка и плохая девчонка.

— Ева, прекрати паясничать. Лучше помоги застегнуть платье, — попросила Алевтина.

— Оно идеально! — восхитилась Ясная. — Тебе очень идёт.

— А по-моему оно меня слишком обтягивает, — засомневалась Островская, скептически рассматривая себя в зеркале.

— Не обтягивает, а подчеркивает силуэт. А фигура у тебя аппетитная. Ринберг твой слюной захлебнётся, и не только он, — подбодрила подруга.

— Ева! — грозно сказала Аля. — Я же просила.

— А что Ева? — она задумчиво посмотрела на Алевтину. — Может тебе очки купить?

— Какие ещё очки? Зачем? У меня нормальное зрение.