Алевтина старшая

Ещё в начале 1811 года ей удалось раскрыть французского разведчика Савана, действовавшего в Санкт-Петербурге, и перевербовать его, в течение двух лет посылая через него в Париж дезинформацию.

В части дезинформации противника незадолго до начала войны особое место занимала «добыча» французскими агентами гравировальной доски столистовой карты России, в которой были «указаны» только главные дороги и основные ориентиры. Впоследствии это серьёзно повлияло на ход войны и потери французов.

Таким образом, весьма активная французская разведка не смогла правильно оценить военно-экономический потенциал России, разгадать замысел русского генералитета, выявить боевые качество русской армии и решимость народных масс подняться на борьбу против иноземных захватчиков.

Другие достижения были у российской разведки.

Стратегической разведкой занимались военные агенты, прикомандированные к русским посольствам в крупнейших и важнейших городах Европы, и имевшие дипломатическую неприкосновенность.

Этой разведкой занимались многие видные и опытные военные, ставшие теперь «дипломатами».

Но наибольший успех в этом деле пришёл к А.И. Чернышёву, часто общавшемуся и с самим Наполеоном, о военных приготовлениях которого сразу становилось известно в российской столице.

Таким образом, пользуясь различными источниками, русское командование к началу войны знало о численности и дислокации французских войск у границы России.

Прибыв к своей «Великой Армии» на пограничную с Россией реку Неман, 10 июня 1812 года Наполеон написал воззвание к своим войскам, в котором обвинил Россию в нарушении Тильзитского соглашения.

Формально это касалось главным образом отказа России активно участвовать в континентальной блокаде Англии.

Наполеон обещал Пруссии отнять её земли у России, а для привлечения в свою армию поляков он назвал вторжение в Россию Второй Польской компанией за освобождение Польши.

Даже многие французские маршалы не понимали смысла вторжения в Россию, но вынуждены были повиноваться.

И в два часа ночи 12 июня 1812 года 1-ая дивизия дивизионного генерала Шарля Антуана Луи Алексиса Морана по четырём ими наведённым мостам через реку Неман, по течению выше города Ковно (Каунас), начала переправу на правый берег.

Но на французские войска неприятное впечатление произвёл случай с их императором перед переправой. Его лошадь, испугавшись зайца, вдруг оступилась и сбросила на песок своего, находившегося в небывалом нервном возбуждении, знатного седока, получившего при падении ушиб бедра.

– «Римлянин вернулся бы назад…» – зароптали его приближённые.

А к окончанию переправы началась сильная гроза. Дороги испортились, и движение войск по песчаной и болотистой местности затруднилось.

Но в шесть часов утра авангард французских войск уже вошёл в Ковно.

А всего за четыре дня здесь переправилось 220 тысяч солдат основной части французской армии, составлявших гвардию, кавалерию, 1-ый, 2-ой и 3-ий пехотные корпуса под общим командованием самого Наполеона.

17 и 18 июня южнее Ковно около города Прены реку Неман перешла центральная группа французской армии численностью в 79 тысяч человек, составлявшая 4-ый и 6-ой пехотные корпуса и кавалерию, под общим командованием принца Богарнэ.

И в этот же день 18 июня ещё южнее, уже под Гродно реку Неман пересекла правая группа французской армии в 78 тысяч человек, составлявшая 5-ый, 7-ой и 8-ой пехотные корпуса и 4-ый кавалерийский корпус под общим командованием Жерома – младшего из Бонапартов.

Кроме этих трёх ударных групп на их флангах на русскую территорию, форсировав Неман севернее Ковно под Тильзитом, вступил 10-ый корпус французского маршала Макдональда.

А на правом фланге французских войск – южнее центрального направления со стороны Варшавы – реку Буг форсировал отдельный австрийский корпус Шварценберга численностью до 33 тысячи человек.

Царь Александр I узнал о начале вторжения французов ещё вечером 12 июня, находясь под Вильно (Вильнюс) в имении Закрет на балу у генерала Беннигсена, и на следующий день издал приказ по армии: