Альфа

На цыпочках я вышла в коридор. Все тихо. Свет с улицы скупо проникал в прихожую через длинные окна возле парадной двери. Я проверила ее — закрыта на запор изнутри. Пересекла холл и толкнула заднюю дверь на улицу — она поддалась легкому нажатию. Не ее ли хлопок разбудил меня? Вечером я обошла весь дом, и сама задвинула засовы. Значит, кто-то опять выбрался на улицу посреди ночи.

Дело уже близилось к утру, судя по тому, как далеко на юг забралась луна. Особенного желания бестолково бегать ночью по улице, служа приманкой для волков, я не испытывала. Зато тому, кто покинул дом среди ночи непременно захочется вернуться обратно незамеченным. Я заперла двери. Пусть теперь попробует!

На этот раз звук был отчетливый. Хлопнула дверь на втором этаже, и прозвучали уверенные шаги. Я раскрыла глаза, обнаружив себя на жестком диванчике в прихожей, и выглянула в окно. Ночная синева уступила место серым рассветным сумеркам. Шаги наверху замерли на миг, вероятно, некто увидел меня, недовольно фыркнул и продолжил путешествие вниз по лестнице. Экономка поравнялась с диванчиком, на котором я протирала заспанные глаза, еще раз презрительно фыркнула, прежде чем скрыться в кухне.

Из кабинета такой же помятый и заспанный, как и я, выбрался Людвиг.

— Доброе утро! Кажется, я все проспал.

— Я тоже, — хмуро сообщила я, направляясь к задней двери. Засов на ней оставался закрытым.

— Что было? — спросил Людвиг между зевками.

Я коротко пересказала ему ночные происшествия, воздержавшись от выводов и подозрений.

— Но ты уверена, что дверь была заперта с вечера? — уточнил он.

— Да, уверена.

— А вдруг никто не входил, после того, как ты заперла ее? Вдруг кто-то вышел и не вернулся. Надо проверить все ли здесь.

Из кухни появился старый слуга. Он пожелал нам доброго утра, и, приволакивая ногу, пошаркал в столовую разжигать камин.

— И кто же еще остался?! Только я и моя горничная! — раздался голос Ядвиги.

Незаметно для нас она появилась на лестнице и слышала разговор. Девушка смотрела сверху гневно и решительно. И гнев делал ее еще прекраснее.

— Я перед вами, а свою горничную видела только что. Каков же вывод, дядя?! А таков, что некто проник в дом, минуя обе эти двери. Быть может, нам проверить окна? Вдруг одно из них открыто! Или допросить Августу. Августа! Иди сюда! И пусть Ханс тоже подойдет! — закричала она.

Слуги явились на зов.

— Скажите, вы впускали кого-нибудь в дом этой ночью? В дверь, в окно, или в печную трубу.

Слуги замотали головами.

— Нет. Странно! Как же тогда некто попал в дом?

Ядвига спустилась вниз и остановилась перед Людвигом. Меня она не замечала нарочно.

— А! Я знаю! Он просочился через замочную скважину! Говорят, вампиры на такое способны.

— Ядвига! — попробовал остановить ее Людвиг.

— Что — Ядвига? Дядя, ты понимаешь, куда она клонит?!

Людвиг оглянулся на меня.

— Ну, скажи ему! — потребовала девушка. — Скажи, что считаешь, будто оборотень это я!

Леманн обернулся ко мне, пораженный.

— Неужели ты не видишь, что ловушка расставлена для меня! — продолжала Ядвига.

Он рукой нащупал стул и сел. Спросил меня тихо и с изумлением:

— Это в самом деле так? Ты подозреваешь Хедди?

Я не ответила. Он отвел взгляд, и на лице его отразилась внутренняя борьба.

— Ты должна уехать немедленно, — решительно произнес Леманн и отвернулся, точно ему неприятно смотреть на меня.

Ядвига знала, когда остановиться. Ее лицо осветилось торжеством, но больше она не произнесла не слова, и быстро прошла в кухню.

Собирая немногие вещи в дорожную сумку, я думала, что ситуация глупейшая. Много лишнего позволила себе в этот раз, и дело неизбежно запуталось. Позволила увлечь себя мечтами и пустыми разговорами, а между тем, не нужно быть пророком, чтобы предвидеть: Леманн не испытает признательности, если подозрения мои подтвердятся. А я все-таки распивала с ним ликеры при свечах....

Тельма, увидев меня на пороге с дорожной сумкой, всплеснула руками и открыла рот, чтобы завалить вопросами.

— Давай попозже, — попросила я и поднялась в свою комнату.

До обеда меня не тревожили, а там явилась одна из многочисленных сплетниц Цалема и приятельниц Тельмы. На меня бросали вопросительные взгляды, но ни о чем не расспрашивали. Я приводила местных кумушек в легкое смущение.

И только вечером, когда все отправились на покой, а мы с Тельмой сели у камелька в столовой, я коротко пересказала события. Это была не лучшая мысль, но мною овладела редкая потребность выговориться. Я знала, Людвиг сделает все, чтобы утренний наш разговор и обвинения в адрес Ядвиги не вышли за стены его дома. В свою очередь и я взяла с Тельмы клятву, что она не проболтается приятельницам.

— Ядвига — оборотень?! — воскликнула сестра шепотом и недоверчиво покачала головой. — Такие вещи не проходят бесследно. Мы бы заметили что-нибудь.

— Оборотни отлично умеют скрывать свою суть. Иногда и не догадаешься, пока не убьешь его.

— Как хочешь, Хильда, я не верю, — заявила сестра. — Скорее там замешана любовь. Ведь ты же сама говоришь, что видела тень человека, а не волка. И этот бедный мальчик напал на нее. Думаю, что из ревности.