Альфа Эридана(сб. из периодики)

В зыбкой тьме прошлого он увидел ее расплывчатый образ. Потом она яснее представилась ему, светлая и стройная. Он узнал бы Людмилу среди тысяч женщин. Своеобразная привычка держать голову так, словно она ждала порыва ветра, на волю которого готова была отдать свое лицо в обрамлении великолепных каштановых волос, придавала ей озорной вид. Большие серые глаза с тонкими, далеко разлетевшимися бровями всегда смотрели на Чадвика тепло и нежно… Еще недавно она мечтала… и вдруг… Чадвик со стоном сжал ладонями лицо.

Ему сообщил об этом Трофимов. Он первым побывал в рубке управления. Стены рубки были прошиты каменными осколками, почти все приборы, пилотрон, радарные установки, электронный мозг оказались разбиты. Мезор, Людмила и Анна погибли мгновенно, тела их рассыпались пылью в жесточайшем холоде вакуума.

Чадвик отнял от лица судорожно сплетенные пальцы рук. “Что ж, ничего не вернуть”, - подумал он, и спокойствие неожиданно пришло в его душу Новые воспоминания и образы больше не причиняли ему страдания, словно смерть Людмилы стала для него завещанием. В глазах Чадвика снова появился блеск. Он вернулся к действительности.

Акатль склонился над Бео, стараясь привести начальника экспедиции в чувство. Трофимов нервно расхаживал взад и вперед, а Гиад крутился около аппаратуры.

- Как долго мы еще протянем?

Этот вопрос ни к кому не относился. Но Гиад, оторвавшись от работы, повернул голову к Чадвику:

- Один я прожил бы тридцать два дня. Для пятерых остается только… - Он не договорил и сделал гримасу, словно ему стало вдруг неприятно говорить об этом.

Шаги Трофимова стали быстрее.

“Итак, еще шесть или семь дней, - подумал Чадвик. - Времени достаточно, чтобы побывать в рубке. Людмила!…” - Чадвик вздохнул.

Он только сейчас заметил, что стены лаборатории слегка покрылись инеем. Всюду - на потолке, на полу и на стенах - осаждается пар, дыхание пятерых спасшихся. За бортом, и это недвусмысленно доказывали мельчайшие ледяные кристаллики, хозяйничала Вселенная. Лишь стена, к которой он прислонился, была сухой.

“Как? - Чадвик был озадачен. - Стена без инея?”. Он медленно встал и ощупал ее. Значит, там еще одно помещение, пригодное для них, пригодное для жилья?

- Гиад! - крикнул он. - Гиад! Что за этой стеной?

Раскачиваясь, как на ходулях, подошел Гиад. Недоверчиво провел рукой по гладкой поверхности. Внезапно он раскинул руки и в порыве бурной радости обнял Чадвика.

- Регенерационная установка, - сказал он. - Там именно она. Может быть, еще действуют некоторые из регенерационных элементов. Тогда мы имели бы воздух, еще сотни дней воздуха для нас!

Чадвик мрачно смотрел в сторону… Что им этот воздух. Все равно с тем помещением нет сообщения. Но даже если бы они прорезали дыру в этой стене, они не нашли бы там для себя ни пищи, ни воды.

“Какая разница, - думал Трофимов, - задохнемся ли мы через несколько дней или умрем от голода, жажды через несколько недель. Неужели моя жизнь должна оборваться так глупо? А ведь я мог бы жить. Нет!” Страх охватил его, страх за себя. Разве нельзя спастись одному, хотя бы одному ему? Трофимов продолжал беспокойно прохаживаться взад и вперед.

Тем временем Бео открыл глаза и огляделся вокруг. Странная улыбка - грустная и одновременно радостная - пробежала по его лицу. Грустная потому, что он думал о гибели Канзу и, не видя здесь Анны, Мезора и Людмилы, понимал, что это значит. И радостная - оттого, что Гиад, Акатль, Трофимов и Чадвик здесь, что они живы.

- Гиад, ледяной человек, - проговорил он слабым голосом, - ты еще не сдался, а?

Гиад на мгновение обернулся и кивнул ему, словно хотел сказать: “Вижу, вижу, ты снова стал на ноги”. Потом выпрямился и крикнул Трофимову:

- Чего мечешься, как одержимый? Делай что-нибудь! Подумай, как лучше сможешь быть полезным.

Трофимов растерянно остановился и отпрянул к стене.

- Сейчас, сейчас, - пробормотал он, глядя на Гиада, словно впервые видел его.

- Правильно, - поддержал Акатль. - Мы должны что-то предпринять, чтобы улучшить свое положение. Я думаю, нам надо обследовать обе части “Регера” и притащить сюда все, что найдем из еды и жидкостей.

- Главное - выяснить, в каком направлении движется “Регер”, - устало вымолвил Бео, - и как обстоит дело с энергией.

- Прорежьте отверстие в сухой переборке! - распорядился Гиад.

- А я пойду на поиски консервов, - вызвался Чадвик. - Идем со мной, - предложил он Трофимову.

Они надели скафандры и через шлюз выбрались из экспериментальной камеры.

Энергичный стук донесся оттуда. Гиад, Акатль и Бео переглянулись удивленно и обеспокоенно. Может быть, с кем-то из двух что-нибудь стряслось там, снаружи? Акатль быстро освободил предохранитель на замке люка. Крышка отскочила. Через узкое отверстие протиснулся Чадвик. Одной рукой он крепко прижимал к груди несколько металлических капсул, а другой стягивал с головы шлем.

- Чужеземные сигналы! - выпалил он. - Со мной электронные записи. Они лежали в одном из “резервуаров- 20”. Людмила… мы ей обязаны этим!

Друзья безмолвно смотрели на него. И без слов было понятно, какая великая ценность попала им в руки.