Альфа и Омега

Он рухнул на колени, прижавшись носом к ее шее, дал отдохнуть телу, твердому как железо, заманив ее в ловушку между ним и стеной. Он положил руки по обе стороны от нее и застыл. Его горячее дыхание обжигало ее шею.

Она села как могла, в ужасе от того, что могло настолько сильно выбить его из колеи. Но что-то в нем не давало ей действительно испугаться, что-то, что говорило ей: он не причинит тебе боли. Он никогда не причинит тебе боль.

Что само по себе было глупо. Все доминанты причиняли боль тем, кто был слабее их. Ее так много раз избивали. И то, что она могла быстро исцеляться, не делало это ничуть не приятнее. Но вне зависимости от того, что она себе говорила, она должна его бояться, он — доминант, этого странного мужчину она впервые увидела прошлой ночью (ну, или точнее, очень ранним утром). Тем более от него пахло гневом, а еще весенним дождем, волком и мужчиной.

Она закрыла глаза и перестала бороться, позволив сладкой резкости его аромата смыть весь страх и злость, вызванную ее рассказом. Как только расслабилась она, то и ему стало лучше. Твердые мускулы смягчились, руки скатились со стены и оперлись ей на плечи.

Через некоторое время, он отодвинулся, но все равно остался сидеть, только приподнял голову выше ее. Он поднял большим пальцем ее за подбородок до уровня его глаз. Если бы она могла всю оставшуюся жизнь видеть эти глаза, то была бы самым счастливым оборотнем в мире. И это испугало ее намного больше его гнева.

— Ты что-то сделал, чтобы я себя так чувствовала?

Спросила она, не успев как следует обдумать это. Он не разрешал ей ничего спрашивать. Вместо ответа, он наклонил голову, волчий жест, но не разорвал зрительный контакт, хотя в его запахе не ощущалось вызова. Ей даже показалось, что он точно также изумился, как и она.

— Не думаю. Может быть, но не специально.

Он придал ее лицу чашевидную форму двумя руками. У были него такие большие и грубые ладони, они даже немного дрожали. Он наклонился, положив подбородок на верхушку ее головы.

— Я никогда ничего подобного не чувствовал.

…

Он мог бы вечно так сидеть, даже не смотря на боль в коленях. Он никогда ничего подобного не чувствовал — естественно, не с женщиной, с которой знаком меньше двадцати четырех часов. Он не знал, что делать, да и не хотел ничего делать, он был готов отложить все на неопределенное время до тех пор, пока мог так сидеть перед ней.

Но, конечно, вскоре ему придется что-то сделать, потому что, если он не ошибался, то к ним кто-то поднимался по лестнице. Четыре лестничных пролета, видимо, не задержали злоумышленников. Он закрыл глаза, и его брат-волк принюхался к запахам, пробуя инденфицировать их новых гостей. Стук в дверь.

Анна дернулась, резко втянув воздух. Часть его радовалась, что он смог отвлечь ее настолько, что она не заметила приближения посетителей. А другая часть заволновалась о ее уязвимости.

Неохотно он отдалился от нее.

— Входи, Изобель.

Дверь открылась и показалась голова супруги Лео. Она бросила взгляд на Анну и злобно усмехнулась.

— Я прервала что-то интересное?

Ему всегда нравилась Изобель, хотя он старался не показывать этого. Как палач отца, он давно научился не увлекаться никем, которого ему, возможно, когда-нибудь придется убить, что сделало его круг друзей очень маленьким: а точнее, состоящим из одного только отца и брата.

Анна встала и застенчиво улыбнулась Изобель, хотя все еще легко можно было заметить, как она потрясена. Тем не менее, к его удивлению, она сказала:

— Именно так. Но все равно входи.

Как только она получила приглашение, то сразу же понеслась словно мартовский ветер, одновременно закрывая дверь и протягивая руку Чарльзу.

— Чарльз, снова рада тебя видеть.

Он взял предложенную руку и наклонился к ней, слегка ее поцеловав. От нее пахло корицей и гвоздиками. Он и забыл, что она душится духами с глазной точностью, присущей лишь оборотням. Достаточно сильно, чтобы замаскировать себя и дать в каком-то роде защиту от острых носов ее соплеменников-волков. Даже если она будет очень сильно взволнована, то никто этого не узнает из-за парфюма.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал он, зная, что именно этого она и ждала.

И оказался прав.

— А мне следует выглядеть нервной, — сказала она, проведя рукой, которую поцеловал Чарльз, как расческой, по волосам, при этом распушив ее перистые волосы, скрепленные огромным количеством всяких заколок. Это делало ее похожей на сказочную принцессу. Она была ниже Анны и, пожалуй, слишком тонкокостной, но Чарльз никогда ошибочно не принимал ее за хрупкую. — Прибежал Джастин, бормоча о какой-то ерунде с встречей сегодня вечером. Было так несвязно — почему же ты довел мальчика до такого состояния? — я пообещала Лео, что зайду за более точными сведениями.

Поэтому то они и не стали друзьями.

— Лео получил мое послание? — Спросил Чарльз.

Она кивнула.

— И сильно напугался, и что, как я ему честно ответила, не красило его. — Она наклонилась вперед и слишком по-свойски сжала его руку. — Что принесло тебя на нашу территорию, Чарльз?