Альфа и Омега

От него вкусно пахло. Даже после трех лет это дезорганизовало: замечать такие вещи в людях. Обычно она пыталась проигнорировать то, что говорил ей нос, но сейчас ей пришлось наоборот заставлять себя не останавливаться и не делать глубокий глоток его богатого аромата.

— Так кто вы? — Анна услышала подозрительный вопрос Кары.

— Чарльз Корник. — Она не могла определить по голосу, был ли он обеспокоен недружелюбием Кары или нет. — А вы?

— Это — Кара, моя соседка снизу, — представила Анна, вручая ему ободок для волос, потом ускользнула назад в главную комнату. — Извини, мне надо было представить тебя. Кара, это Чарльз Корник из Монтаны. Чарльз, это Кара Мосли, моя соседка снизу. Теперь встряхнись и будь помилее.

Последнее адресовывалось Каре, которая могла быть очень едкой, если невзлюбит кого-то, но Чарльз поднял бровь и протянул руку с длинными пальцами.

— Из Монтаны? — спросила Кара, когда приняла его руку и крепко ее встряхнула.

Он кивнул и начал по-французски заплетать волосы быстрыми, опытными движениями.

— Мой отец послал меня сюда, потому что услышал о мучающем Анну мужчине.

И этим одним заявлением, поняла Анна, он одолел Кару.

— Джастин? Вы позаботитесь об этой крысе? — Кара оценивающим взглядом прошлась по Чарльзу. — Вы в хорошей форме, не поймите меня превратно, но Джастин — плохой человек. Я жила в Зеленом Кабрини, пока моя мама не поумнела и не вышла замуж за хорошего человека. Все ее бывшие, каждый отражал определенный вид хищника — вид, любящий насилие ради самого себя. Такой же и Джастин, его мертвые глаза состарили меня на двадцать лет в первый раз, когда я их увидела. Он причинял людям боль и любил это. Ты его не спугнешь одними угрозами.

Уголки губ Чарльза поднялись, а потеплевшие глаза полностью преобразили его внешность.

— Спасибо за наблюдения, — сказал он ей.

Она по-королевски ему поклонилась.

— Я знаю Анну и знаю, что у нее в квартире нет ни грамма еды. Вы должны кормить эту девочку. В сумке есть рогалики и сливочный сыр, а я сама остаться не могу. У себя в квартире уже неделю не убиралась, но не могу уйти, не будучи точно уверенной, что Анна хоть что-нибудь поест.

— Я за этим прослежу, — пообещал ей Чарльз с улыбкой на лице.

Кара подошла к ней и материнским жестом погладила щеку.

— Спасибо тебе. — Она быстренько обняла Анну и положила рядом с рогаликами конверт. — Это за то, что ты ухаживала за котом, мне не хочется отправлять его в питомник, он ненавидит собак, а с меня возьмут в четыре раза больше. Но если я снова найду его в формочке для пирога, то отвезу в приют лишь бы только насолить, и чтобы ты не чувствовала себя виноватой.

После этих слов она ушла.

Анна подождала, пока не стихнут ее шаги, и только потом сказала:

— Как ты мог так быстро обернуться?

— Тебе с чесноком или с черникой? — Спросил в ответ он, открывая сумку.

Когда она не ответила на вопрос, он положил обе руки на стол и вздохнул.

— Ты не слышала сплетен о Марроке и его индийской девы?

Она не могла прочитать его голос, а его лицо было наклонено в сторону, так что тоже было не читаемое.

— Нет, — сказала она.

Он издал короткий смешок, но ей показалось, что за ним не стоит никакого юмора.

— Моя мать была красавицей и это спасло ей жизнь. Она собирала травы и наткнулась на лося. Он погнался за ней и убил, шум привлек моего отца и он пришел за ней. Браян спас жизнь моей матери, превратив ее в оборотня.

Он достал из сумки рогалики и положил их на стол на салфетки. Сел и указал ей на другой стул.

— Начни есть и я расскажу тебя остальную часть истории.

И дал ей рогалик с черникой. Она села напротив него и укусила. Чарльз удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Это была, как называют, обоюдная любовь с первого взгляда. И так оно и было, ведь общаться они сначала могли только глазами, потому что оба говорили на разных языках. И все было хорошо, пока она не забеременела. Отец моей матери был человеком, верящим в магические силы, и он помог ей, когда она рассказала ему, что должна была остаться человеком, пока не рожусь я. Так каждый месяц, когда мой отец и брат охотились под луной, она оставалась человеком. И с каждой луной она все больше слабела. Мой отец часто спорил с нею и с ее отцом, волнуясь, что так она себя убьет.

— Почему она это делала? — спросила Анна.

Чарльз свел брови.

— Как долго ты была оборотнем?

— В прошлом августе было три года.

— Оборотни-женщины не могут иметь детей, — сказал он. — Перекидывания вредят зародышу. Он умирает на третий или четвертый месяц.

Анна уставилась на него. Никто этого ей не сказал.

— Ты в порядке?

Она не знала, чем ему ответить. Анна точно не планировала наличия детей в ее жизни, тем более в той странной жизни, что была у нее в течение прошлых нескольких лет. Но она также и не планировала жизнь без детей.

— Тебе должны были все это объяснить до перевоплощения, — осторожно поддел он.

Настала ее очередь смеяться.

— Никто ничего мне не объяснял. Нет. все в порядке. Пожалуйста, до расскажи свою историю.

Он долго на нее смотрел, а потом странно торжественно кивнул.