Альфа и Омега

Отель «Империя» был одним из старейших в Восточном городе, и потому в нем сохранился изысканный стиль ретро, который окутывал постояльцев ненавязчивым мягким уютом, словно бы перетекшим в реальность прямиком из сцен старых черно-белых фильмов, где мужчины носили серые фетровые шляпы, а женщины — чулки со стрелками. Даже при всей моей антипатии к гостиницам я не могла не признать, что у этого места был свой особый шарм, своя атмосфера, которую, казалось, практически можно было попробовать на вкус. Наши шаги тонули в мягком длинном ворсе ковра, устилавшем мраморный пол в гулком холле, схваченном стеклянным куполом, частично выдававшимся из общей статной фигуры здания. Спрятанные в разлапистых темно-зеленых монстерах и филодендронах, журчали незримые фонтанчики, и на мгновение мне даже показалось, что я слышу отзывающиеся в их переливах птичьи трели.

В центре холла двумя дугами разомкнутого полукруга вытянулись высокие, заполненные мерно мерцающей синевой аквариумы, в которых сновали стаи юрких разноцветных рыб и беззвучно колыхались пышно разросшиеся водоросли. И ровно между ними, создавая причудливый контраст с почти тропической атмосферой остального зала, возвышалась огромная новогодняя елка, украшенная золотыми бантами, искусственными конфетами в мою руку длиной, отливающими металлическим блеском звездами и приглушенно перемигивающейся гирляндой огней, что опутывала пушистые ветки, подобно дремлющей змее в несколько метров длиной.

Я совсем забыла о подступающих праздниках. Словно бы окончательно выпала из того контекста, в котором жил весь прочий мир. Странно было думать о том, что год назад моей сложнейшей дилеммой был выбор между настоящей и искусственной елкой и поиск подарка для Джен, затянувшийся почти до конца месяца. Я даже не помню, какое желание загадала под бой часов. Наверняка какую-нибудь глупость — например, получить повышение на работе или съездить в отпуск за границу. В этом году мне, кажется, просто нечего будет желать. Потому что к тому моменту, как придет время это делать под звон бокалов, просить будет уже не за кого.

Мы обогнули фотографирующуюся у гигантской елки нарядную парочку и, пройдя мимо деловито жужжащих лифтов, оказались около стойки администратора. Там нас встретила вежливая улыбчивая омега в темно-красном костюме, чьи глаза вспыхнули почти не наигранным интересом, когда она увидела Йона. Вообще я опасалась, что нас из-за нашего внешнего вида в таком месте даже всерьез не воспримут или, того хуже, откажутся обслуживать, но она с такой широкой улыбкой и готовностью принялась рассказывать ему обо всех свободных номерах и вариантах заселения, что мне стало почти досадно.

— Как будто она альф никогда в жизни не видела, — проворчала я, когда, взяв ключ от номера, мы вошли в лифт и начали подниматься на нем на предпоследний этаж. Императорский люкс, на который изначально претендовал Йон, оказался занят, но, увидев разочарование на его лице, администратор тут же с жаром принялась уверять его, что люкс для молодоженов ничуть не хуже и даже не намного меньше.

— Она просто хорошо делает свою работу, — улыбнулся мой спутник, откинувшись на стенку лифта.

— Если она так облизывает взглядом каждого их посетителя, то неудивительно, что у этого заведения такой высокий рейтинг, — буркнула я, сложив руки на груди.

— Моя маленькая омега ревнует? — уточнил Йон почти с восторгом, хотя повода для такой реакции я категорически не находила.

— И вовсе нет, — покраснела я, отворачиваясь.

— Разве тебя это не заводит? — жарко шепнул он мне на ухо, обняв меня со спины и прижав к себе. — Что твоего альфу хотят те, кому он никогда не достанется?

— Моего альфу? — сразу же оттаяла я. — Повтори еще раз, звучит так… волшебно.

— Я твой, Хана, — подтвердил он, касаясь губами моей ушной раковины и рассылая искристый ворох мурашек по всему моему телу. — Я только твой. А ты моя. И никак иначе.

— Йон… — выдохнула его имя я, ощущая, как его губы спустились ниже, теперь лаская мою шею, а быстрые чуткие пальцы сноровисто расстегивают крупные перламутровые пуговицы моего пальто. — У меня… голова кружится рядом с тобой.

— Боюсь, если я скажу, что у меня в организме происходит рядом с тобой, это прозвучит в разы менее поэтично, — хрипло усмехнулся он, слегка прихватив зубами мою кожу, и я в целом догадывалась, о чем идет речь, пусть даже ощутить это более однозначно мне мешали слои одежды между нами.

— К Зверю поэтичность, — резюмировала я, изогнувшись всем телом, когда его ладони, расправившись с пуговицами и забравшись под джемпер, легли на мой подрагивающий от сладкого напряжения живот.

— Ох, Хана, — почти страдальчески выдохнул он, когда мой запах, налившийся винной сладостью, окутал нас обоих, переплетаясь с его собственным, дополняя, смягчая и оттеняя его. — Куда ты так торопишься, маленькая омега? Хочешь довести меня до ручки прямо в лифте?