Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

— Да, оставляй где хочешь, — отмахнулась я, понимая, что при всем желании не могу сейчас думать ни о чем кроме того, что произошло в Обществе. Ладно Анни, но Карл? Как он мог на это согласиться? Он же сам говорил, что вообще не верит во все это и Церковь для него ничего особо не значит. Как же он мог…

«Ты знаешь как, — шепнул мне мой внутренний голос. — Вспомни, как он смотрел на нее. Вспомни, как Йон смотрит на тебя. Она наверняка сказала, что это сделает ее счастливой, что она хочет этого, что он должен довериться ей. И он доверился. Потому что перед зовом метки отступает всякая другая логика и мотивация».

— Зверь бы ее подрал, — сквозь зубы выдохнула я, зачем-то на мгновение стиснув пальцами собственное предплечье, покрытое рисунком татуировки. — Ее, судьбу и самого себя заодно.

До Кадо мне удалось дозвониться не сразу, и он с некоторым недоумением заметил, что не ждал, что я освобожусь так скоро — и что сейчас находится на другом конце города. Я даже дослушивать его не стала, просто сбросила и буквально в течение минуты после этого поймала такси. Если Сатэ или кому-то другому из зубцов придет в голову напасть на меня именно в этот конкретный момент, значит так тому и быть — но ждать и надумывать себе невесть что во время этого ожидания я не собиралась.

На Площади Фонтанов, как и всегда в это время года, было необыкновенно людно и шумно — туристы фотографировались на фоне брызжущих водяными струями каменных фигур, какие-то рабочие неохотно перекладывали плитку вдоль одного из бортов фонтана, машины, гудя и переругиваясь, нарезали круги по площади, выбирая одну из семи улиц, на которую им нужно было выехать. Выйдя из такси и вдруг оказавшись в пестрой яркой толчее, я на несколько секунд даже растерялась — вдруг поняла, что без молчаливого присутствия Кадо или Йона рядом ощущаю себя не в своей тарелке. Словно в тех дурацких снах, где оказываешься на публике без нижнего белья или вроде того. Не то чтобы я правда верила, что мне нужна была круглосуточная охрана, скорее это уже было вопросом привычки. А еще глубинной метафорой того, насколько «не в обществе» я ощущала себя сейчас. У меня не получалось просто влиться в толпу, как когда-то, я слишком ясно понимала, где проходит граница между их блаженным неведением и моей решимостью что-то изменить.

Стараясь не привлекать лишнего внимания, я добралась до того подземного коллектора, через который спускалась в убежище Общества в прошлый раз. Меня перехватили уже на входе и на этот раз даже не стали задавать лишних вопросов, просто попросили следовать за ними.

— Меркурио сказал, что вы можете прийти, — заметил провожавший меня караульный в форме муниципальных служб. — Сказал, кроме вас, никого больше не впускать и не выпускать.

— Я польщена, — пробормотала я. — Вы, значит, тоже видели трансляцию? Что тут вообще случилось?

— Говорят, они ушли рано утром. Карл вроде как вызвался пойти наверх за припасами, и мы только потом заметили, что Анни ушла с ним. Сперва просто удивились, но не придали этому особого значения, а потом… — Он развел руками. — Видимо, их выступление транслировалось в прямом эфире, иначе не представляю, как бы они успели все это провернуть. Разве что у Анни уже давно назрела эта мысль, и она каким-то образом… связывалась с церковниками. Пока никто ничего толком не знает.

— А Гвин говорит, что это у меня язык без костей, — устало заметил Меркурио, вышедший нам навстречу и перехвативший нас на полпути.

— Ну она же вроде наш союзник, да? — как-то вмиг растерялся караульный, неуверенно покосившись в мою сторону.

— Иди уже на свое место, — отмахнулся от него альфа, и тот, неуклюже поклонившись, поспешил обратно в сторону коллектора. — Я рад, что ты приехала, Хана. Я на это, признаться, очень рассчитывал. И не только из-за Анни.

— У тебя есть мой номер, — напомнила я. — Ты мог бы…

— Уже и так собирался, — перебил меня он. — Идем.

Следуя за подпольщиком по тускло освещенным коридорам подземного убежища, я ощущала витавшую в воздухе тревогу. Она выражалась даже не столько в запахах, хотя они определенно были сильнее, чем в прошлый раз, когда мы с Йоном здесь были, сколько в напряженной тишине, нарушаемой лишь механическим гудением ламп. И свет их казался каким-то мертвенным, призрачным. Не помню, было ли у меня подобное ощущение в прошлый раз, но сейчас эти стены и низкий потолок словно бы давили на меня, и я пару раз поймала себя на мысли, что мне не хватает воздуха.

В кабинете Меркурио, к моему удивлению, было достаточно много народа, но мне сразу бросилось в глаза, что в основном они все были моими ровесниками или моложе. Ни Гвин, ни членов совета Общества я не заметила.

— Все, это Хана Росс, — дежурно представил меня подпольщик, и я не стала его поправлять несмотря на то, что уже несколько дней как официально сменила фамилию. — Хана Росс, это все те, кто поддерживает идею о роспуске Общества.

— А ты времени зря не терял, — присвистнув, заметила я, насчитав с ходу по головам не меньше двадцати бестий.