Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

Нет, я была совершенно не готова думать о последствиях того, что произошло этой ночью, хотя в глубине души прекрасно их понимала. Не сейчас и уж точно не в ближайшие дни. Эти последствия все равно никуда не денутся, если уж им суждено случиться.

— …Поэтому я призываю всех моих братьев и сестер, кто слышит меня, без страха и сомнений вверить свои жизни в руки нашей заботливой Церкви, — продолжала вдохновенно говорить Анни на видео. — Я обещаю, что буду рядом с вами и вам нечего опасаться. Помните, что вы спасаете не только себя, но и весь наш род. Мир истосковался по благости, и лишь мы с вами способны вернуть ее. Я знаю, что многие из вас всю жизнь искали истинный путь, и я предлагаю его вам. Оставьте страх и сомнения, вам больше никогда не придется ни бояться, ни сомневаться, если вы выберете спасение.

Она раскрыла объятия навстречу камере, продолжая улыбаться этой своей восторженной лучистой улыбкой, от которой у меня по спине бежали мурашки, и экран медленно и значительно потемнел. Видео закончилось.

— И что это было? — поинтересовался Йон прежде, чем я успела менее цензурно выразить свои мысли по поводу увиденного. — Дани, ты вообще в курсе того, что там сейчас у них происходит? Что задумал твой отец? Они вообще знают об Обществе?

— Давай по одному вопросу за раз, братишка, — неловко улыбнулся Медвежонок. Обойдя свой стол, он занял место в кресле, а я вдруг подумала, что обстановка его кабинета отчего-то напоминает мне то помещение в городском соборе, где они с отцом впервые встретились после многолетней разлуки. Интересно, это было сделано специально или все кабинеты священников всегда обустраивались и обставлялись примерно одинаково?

— Хорошо, рассказывай все, что знаешь, — кивнул мой альфа, сложив руки на груди и нахмурив брови.

— По своим каналам я узнал, что до недавнего времени отец вообще не интересовался Обществом и, возможно, даже не знал о его существовании, но после того, как он приблизил к себе отца Евгения и разрешил тому работать в закрытых секциях библиотеки Этерия, эта история не могла не всплыть на поверхность. Но до появления Анни он считал, что Общество, если и существовало когда-то, то давно уже исчезло.

— Значит, она все-таки все ему рассказала, — упавшим голосом пробормотала я, поняв, что до этого момента наивно верила в то, что омега промолчит.

— Какую-то часть определенно, — помолчав, со вздохом согласился Медвежонок. — Но я ничего не слышал ни о готовящемся захвате, ни даже об организации поисковых рейдов. Возможно, конечно, они выжидают, но в данном случае было бы логично воспользоваться замешательством противника, а не ждать, пока тот укрепит свои позиции или и вовсе сбежит.

— Звучит логично, — согласился Йон. — А отсюда мы можем сделать только два вывода. Либо церковники решили, что штурмовать подземный бункер просто глупо и легче переловить оймахистов по одному, либо…

— Либо они надеются, что Анни своим красноречием заставит их сдаться добровольно, — закончила его мысль я. — Но Гвин на такое точно не пойдет. Как и Меркурио.

— Но Боро этого не знает, — выразительно двинул бровями мой альфа. — Если Анни ему напела, что там в бункере сидят такие же на все готовые бестии, как она сама, которых нужно лишь немного мотивировать и направить в нужном направлении, то он, возможно, и дал ей шанс договориться с ними по-хорошему.

— С нее станется, — согласилась я. — Я имею в виду, она явно живет в каком-то собственном мире. И в этом мире все мы только и ждем возможности нырнуть в крепкие материнские объятия Церкви и позволить ей все решать за нас.

— А что они вообще делают с носителями? — уточнил Йон, снова обратив взгляд к Дани.

— Точных сведений у меня нет, — без особого удовольствия признал тот. — Я боюсь вызнавать что-то напрямую, потому что отец лично наблюдает за этим… проектом, а мне бы совсем не хотелось лишний раз привлекать его внимание. Мы с ним… вроде как заключили своего рода пакт о ненападении или вроде того. Я не лезу в его дела, он — в мои.

— Вот он удивится, когда во время Праздника Благоденствия этот пакт пойдет псу под хвост на глазах всего мира, — хмыкнул мой альфа, и от меня не укрылось, как Дани на этих словах смутился и как будто даже побледнел. Повинуясь порыву, я обошла стол и, встав позади его кресла, положила руки омеге на плече и склонилась к нему.

— Волнуешься, малыш? — мягко спросила я.

— Стараюсь вовсе об этом не думать, — мотнул головой он. — Это, кажется, будет еще так нескоро. Я пока… стараюсь делать вид, что этого нет вообще и оно… не приближается с каждым днем. Прости, сестренка, я… я все сделаю, просто…

— Все нормально, — поспешила успокоить его я, кончиком носа проведя вдоль его нежной ушной раковины. — Ты большой молодец, Медвежонок. Не перегружай себя и… не позволяй этому злобному альфе тобой командовать.

— Ты ведь сейчас о его папаше, верно? — с легким подозрением уточнил Йон, прищурившись.

— Он знает, о ком я, — невозмутимо отозвалась я. — Значит, информации из лаборатории пока еще не было?