Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

Йон, до этого сидевший на корточках рядом с телом, медленно выпрямился, чуть отставив в сторону окровавленную правую руку, оканчивавшуюся темно-багровыми от крови изогнутыми когтями. Как и в вечер нашей первой встречи, он смотрел только на меня, и, как и тогда, мы оба находились в заброшенном складском квартале, где уже давно по ночам не горел ни один фонарь. Только на этот раз меня переполняли не ужас и паника, а чувства совсем иного рода. И когда альфа направился ко мне, я не отшатнулась, как девять с лишним месяцев назад, а сделала шаг ему навстречу.

Как Йон и предполагал, сентябрьское собрание зубцов состоялось почти на три недели раньше срока. В день, когда курьер передал нам карточку с приглашением, мой альфа выглядел каким-то особенно задумчивым, словно никак не мог принять некое окончательное решение, но когда я спрашивала его об этом, только таинственно улыбался и отвечал что-то уклончивое. Признаюсь, в какой-то момент я даже рискнула без спроса сунуться к нему в голову, но буквально на входе получила по носу и больше попыток не повторяла. Мне не давал покоя наш недавний разговор, и я не могла избавиться от мысли, что Йон задумал какую-то глупость. Вероятно, опасную и имеющую весьма определенные последствия.

Конечно, он так ничего мне и не сказал даже в день собрания — более того, запретил выпускать меня из «Элизиума», словно вполне допускал мысль, что я могу приехать в Черную башню и ворваться к ним прямо посреди их совещания. От досады и насущной потребности хоть чем-то себя занять я засела за документы по клубу Ории. В некоторых из них не поняла почти ничего, предположив, что тут мне пригодится консультация специалистов, зато из других стало совершенно ясно, что на бумаге будущая шоу-программа была почти готова и что хозяйка Дома даже успела заключить договора с несколькими артистами. Созвонившись с ними по оставленным контактам, я выяснила, что они по-прежнему готовы работать и могут начать репетиции хоть с понедельника, если будет площадка. Вдохновленная этими новостями, я начала более вдумчиво приглядываться к остальным бумагам и не заметила, как за несколько часов назначила самой себе сразу пять разных встреч — с управляющим бывшего клуба Кэсс, который мог бы помочь мне в организации, с нашими с Йоном штатными бухгалтерами и юристом, с представителем дизайнерской фирмы, которая занималась у Ории интерьером, и в конце с директором агентства по подбору артистов, в котором мы изначально нашли недостающих девушек для выступлений. Признаюсь, в последнем случае меня бы устроил и разговор с одним из старших менеджеров, но, только услышав, кто я и по какому вопросу, специалист с ресепшена сразу перевел мой звонок на высшее начальство, и там у меня уже не было возможности отказаться от личной встречи.

Все эти разговоры меня знатно взбодрили — я наконец почувствовала, что делаю что-то важное, но при этом посильное и понятное. Я знала, чего я хочу, знала, как этого добиться, и примерно понимала, что могу получить на выходе, если приложу достаточно усилий. В случае с нашими планами относительно Праздника Благоденствия и всего, что будет после, я такого сказать не могла. Это словно после затяжного прыжка в пропасть вдруг ощутить твердую землю под ногами. Напомнить себе, что есть вещи, которые я могу контролировать и направлять и на которые действительно могу влиять. Интересно, Йон ощущал себя так же, когда речь заходила о его работе?

Спохватившись, я схватилась за телефон, словно бы не разговаривала по нему последние пару часов и действительно могла пропустить уведомление или звонок. Не обнаружив ни того, ни другого, я протяжно выдохнула и начала мысленно прикидывать, когда уже можно будет начинать паниковать и бегать кругами по потолку. Думала набрать Джен или Дани — просто чтобы поболтать с ними и отвлечься, — но смартфон вдруг ожил у меня в руке, и я торопливо открыла всплывшее сообщение. Оно оказалось от Кадо и содержало в себе фото без каких-либо комментариев. На этом самом фото я увидела моего альфу, пожимающего руку довольно улыбающемуся Сатэ, и это было настолько далеко от того, что я успела себе навоображать, что в первые несколько секунд у меня буквально отпала челюсть.

«Что это такое?» — едва попадая пальцами по нужным буквам, напечатала я.

«Взаимовыгодный обмен», — последовал многозначительный ответ, но на мое требование объяснить подробнее Кадо уже не отреагировал. Следующее его сообщение, пришедшее примерно через полчаса, говорило уже совсем о другом:

«Я заеду за вами в семь вечера, молодая госпожа. Босс просил вас надеть что-нибудь красивое».