Альфа ищет пару

— Еще как бы стал! Только сопроводил бы это фразой вроде: «Отведай впрок, лисичка», — я тоже принялась за еду. Мне не хотелось говорить о доброте альфы волков. Я понимала, конечно, что Станислав впечатлял одним своим видом, но именно из-за него мы были здесь. Он был волком до кончика хвоста, а я была лисицей. Он был тем, кто отдавал приказы воровать наши разработки, а я была той, кто не спал ночами в своем кабинете ради них. И я никак не могла сейчас рассуждать о его доброте. Пусть и была временно заключенной в поистине царских условиях.

— Вот почему мы тоже не купим домик в лесу? — мечтательно протянула Маша. — Наша городская нора давит…

— Ты же знаешь, в мегаполисе легче прикрыть нашу сеть, бешенный расход трафика, операции. Мы тратим столько электричества, что плати мы реально по счетам, давно бы сидели на паперти. Или бегали в прислуге у волков и медведей.

— Да-а-а, волки, судя по всему, совсем не нуждаются в деньгах.

— Понаблюдав за поведением их альфы я уверена — для них переведенные со счета деньги — крохи, — я вспомнила спокойствие Станислава. — Все это, — я обвела взглядом комнату, словно напоминая себе о сегодняшнем шатком положении, — лишь для авторитета.

— Откуда у них такие деньжищи? — Маша отставила пустую тарелку в сторону, а я хмыкнула про себя. Она съела огромный кусок мяса и не заметила. Восполняла энергию.

— Не знаю, отец всегда говорил, что на науке много не заработаешь, — я осилила только половину порции и поставила тарелку на поднос. — Интересно, за ним кто-нибудь придет?

— Выставишь в коридор?

— Неа, — протянула я, щурясь. В голове созрел план. — Я надеюсь, что они не придут…

Волки были слишком самонадеянны. Они ожидали, что мы будем сидеть в своей комнате, словно мышки. Тихо шурша, поедая сыр и изредка попискивая. А между тем меня раздирало от любопытства. Я хотела посмотреть на их жизнь изнутри. Хотя бы ночью, когда все расходятся по своим комнатам. Осмотреть их сад, пройтись по коридорам. Сунуть нос в дальние кладовые…

Инстинкты лисы брали вверх. Я была на незнакомой территории, а не в своей уютной норке. Ноги горели от желания почувствовать почву под ногами, но я заставила себя дождаться, пока Маша не уснет.

* * *

Тарелки на подносе позвякивали, ступала же я почти невесомо. Если меня и обнаружат, то из-за моего же «прикрытия». Таковым я считала забытую всеми ношу. В случае, если бы меня поймали на осмотре дома, я могла бы смело сослаться на пустую посуду и поиски кухни. По мне, так это было в сто раз лучше, чем придумывать историю на ходу.

Сначала я останавливалась через каждый метр, прислушивалась к мирному посапыванию из других комнат. В комнатах по соседству от нас было пусто — в этом я была уверена. У лис была одна особенность — стоило приложить руку (а еще лучше лапу) к поверхности и шестое чувство подсказывало, был ли там кто живой. Такое чутье выручало на охоте. Я обожала припасть лапами к снежной кочке зимой и почувствовать движение мышки. Именно поэтому я безошибочно определила, что на этаже занята только половина комнат.

«Интересно, все остальные члены стаи живут не здесь? Невозможно, чтобы волков было так мало!» — подумала я, чуть не пропустив спуск вниз.

По моим подсчетам здесь проживало не более 30 волков. И я была уверена почти на 100 процентов, что это были мужчины. Возможно, здесь проживали молодые волки? Или те, кто еще не имел пары?

До обычаев волков мне было так же далеко, как до карьеры балерины. Ступенька, еще одна, еще… Я сбилась со счета, чуть не пропустив одну, и еле спасла поднос от падения.

— Ох, мамочки! — одними губами сказала я, восстанавливая равновесие.

Холл в темноте выглядел мрачно. Коричневая обивка диванов практически поглощалась тьмой, некоторые предметы можно было угадать только по очертанию. Никакого движения — поэтому мое зрение не фокусировалась на них. Но стоило тени промелькнуть в большом окне, как все органы чувств завопили об опасности.

Охрана периметра? Или один из членов стаи возвращается так поздно?

Секунда понадобилась на то, чтобы оценить холл на скрытые места. Еще пять — чтобы прокрасться в угол, забиться между диванами и притаиться.

Дверь открылась, и я обратилась вслух. Шаги были странные, словно вошедший сильно хромал: один тяжелый, а потом скребение ботинком об пол. Тяжелое дыхание заполнило комнату. Мужчина дышал глубоко и часто, иногда затаивая дыхание. Но когда раздался еле слышный стон, я едва усидела на месте. Теперь я была уверена — он был ранен.

Скрип кожаной обивки дивана у окна, шуршание одежды и запах крови ударяет мне в нос. Ее не много, не открытая рана, но тревога не покидала меня. Я выглянула из-за подлокотника и нашла взглядом темный силуэт мужчины. Он сидел, наклонившись к ноге, а свет падал так, что я совсем не видела его лица — только очертание фигуры в футболке и ноги. Мужчина еле слышно зашипел сквозь зубы и сделал совершенно неожиданное — отцепил часть ноги.