Альфа ищет пару

— Жаль, ты не чувствуешь сейчас меня так, как я тебя, — запал в глазах альфы не погас. — Если бы ты была на моем месте, видела моими глазами, ощущала так, как я, у тебя бы не осталось никаких сомнений. Ты бы забыла, что было до!

— Я уже имела счастье оказаться на твоем месте. Когда достучаться до тебя было практически невозможно — ты видел только свое, несмотря ни на какие доказательства!

Суворов в одно слаженное движение встал на ноги и оказался около меня. Обхватил мои ладони и прохрипел:

— Попробуй увидеть меня! Позволь лисице распознать свою пару!

— Да что ты твердишь: пару, пару? — на мои глаза наворачивались слезы, я с трудом справлялась с обуревавшими меня эмоциями. — Видел наши результаты?! Двадцать один процент! Какая идеальная пара?!

— Да пусть катятся все результаты в задницу! — низким голосом прорычал Стас, притянув меня к себе. — Один, двадцать один, сто один! — он крепко сжал мою руку и положил к себе на грудь: — Тут есть все знание, которого хватит за глаза!

В темноте голубые глаза сверкнули, напоминая мне озеро за моей спиной, богатые такими же таинственными всполохами. И такие же опасные, как его глубины.

— Где оно было раньше, твое знание? — забыть прошлое было безумно сложно. Как в одно мгновенье взять и закрыть на все глаза?!

— Я был слеп!

— Ты был придурком! — крикнула я, а потом зажмурилась. Сказать такое альфе! Где моя голова?!

— Говори точнее — я был муд*ком! — когда его слова дошли до меня, я не поверила ушам. Приоткрыла один глаз, следом второй, и внимательно посмотрела на его мрачное лицо.

— Да, — еле слышно согласилась с ним, и он гневно поджал губы.

— Ты злишься на меня? — спросила я, словно желая найти для себя еще один его минус.

— На себя, — чуть прикрыв глаза, ответил он. Потом резко распахнул их, сосредоточившись на моем лице: — И только я повинен в твоей реакции.

— Альфа раскаивается? — не верила я.

— Альфа делает это уже всю ночь, каждый час, каждую минуту в течение последних дней! — недовольство собой отпечаталось на лице волка.

— Ну а что дальше? — растерянно глядя по сторонам, я на секунду задержалась взглядом на озере. Оно булькнуло и вновь затихло, словно ее гладь так и была неподвижной.

— Мы будем счастливы, — с запинкой, подобрал слова Суворов.

— Вот так просто?

— А что усложнять? — он дернул головой. — Разве ты можешь игнорировать то, что есть между нами? Твои ладони горят, но ты вся дрожишь…

— Адреналин, — парировала я.

— Твои глаза блестят… — он опустил плечи, стараясь казаться не таким огромным.

— От непролитых слез, — нашла я оправдание и этому.

— Твои ноздри постоянно раздуваются, жадно вдыхая мой запах, — Суворов наклонился к моей щеке и жадно втянул воздух, касаясь кончиком носа.

— Это от гнева! — с дрожью в голосе громко ответила я.

— Еще скажи, что не вспоминаешь тот вечер за гобеленом? — прошептал он в шею.

— Нет! — я подняла глаза к небу, старательно вызывая обиду наружу, пытаясь вспомнить плохое, чтобы противостоять наглому альфе. Но не находила ничего.

— Врунья! — его губы замерли около моих губ буквально в сантиметре. Он шумно дышал, а грудная клетка ходила ходуном, словно после марафона. Я подняла глаза и была поймана в капкан голодного взгляда.

— Я не смогу тебя отпустить, — хрипло сказал он мне в губы. — Куда бы ты не убежала, я поменяю полюса местами, но найду тебя, Катя. Теперь я — твоя пара, твоя тень. А ты — моя. Не будет иначе.

Все-таки он не смог до конца сдержать свою натуру альфы, но, стоит признать, мне еще никогда не угрожали так страстно! И я хотела его поцелуя! Очень! Но даже под страхом смертной казни не преодолела бы разделявшее нас расстояние!

— Упрямица, — он понял это без слов. И, будто сорвавшись с цепи, смял голодным поцелуем мои губы. Суворов то терзал их, то ласкал, не обращая внимания на мои слабые попытки протеста. На сильное сопротивление, признаться, у меня не было ни сил, ни желания.

Его руки были настоящими захватчиками, жадно гладили спину сквозь рубашку, опускались ниже на поясницу и прижимали к себе. Тогда я ощутила всю силу его желания, надеясь на его выдержку. Справиться с этим оборотнем мне было не под силу. Когда его ладони властно легли на голые ягодицы, я вздрогнула и попыталась прервать поцелуй, но он стал ласкать губы с небывалой доселе нежностью. И я забыла про руки, да я там голову свою забыла!

Его язык хозяйничал во рту, побуждая отвечать ему тем же. Губы отрывались только на миг, чтобы сделать вдох, а потом возвращались к моим снова и снова, с каждым разом все неудержимей. Прикосновения стали не просто жадными, они были сумасшедшими. Он будто стал одержим мной, не в силах держать себя в руках, и я испугалась, что он не сможет остановиться, набросится на меня прямо здесь на холодной земле. И кляла случай, оставивший меня только в его рубашке.

— Катя, что же ты со мной делаешь? — простонал он мне в губы, вжимая в себя. Его рука погладила бедро, властно и дерзко, и я поняла, что надо спасть свою шкуру прямо сейчас, иначе будет поздно.

— Пусти!

— Не могу, — он целовал меня в шею, пытаясь закинуть мою ногу на свою талию.