Альфа-ноль

Пересчитав пассажиров и гребцов по головам, я кивнул:

— Да, их и вправду четырнадцать. Одного не хватает.

— Люди глупые. Люди часто ошибаются, — сказал Бяка. — Могли перепутать. Могло быть четырнадцать.

Подмотав блесну к кончику спиннинга, я снял ее, дабы посторонние не таращились на наши секреты, после чего предложил:

— Давай передохнем чуток. Подойдем поближе, глянем, с чем они вернулись.

Карательный отряд вернулся с наскоро устроенными носилками, на которых лежал недостающий пятнадцатый участник карательной операции. Лицо залито успевшей засохнуть кровью, по которой суетливо сновали возбужденные мухи. Из правой глазницы торчит древко обломанной стрелы. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — тут нужен не я со своим недавним опытом простейшей полевой хирургии и навыком лечения ран. Да и полноценный целитель здесь ничем не поможет.

Здесь требуется гробовщик.

— Что это с ним? — охнул Бяка.

— Насморк у человека, разве не видишь, — лениво бросил Гуго Обоерукий, направляясь в сторону тропы.

— Чего вытаращились?! — рявкнул Эш. — Брысь отсюда!

Неподчинение главному человеку в фактории — последнее дело. Потому мы беспрекословно отошли в сторонку, где Бяка возбужденно заявил:

— Я про такое слышал. Это сделал тот разбойник, который всегда стреляет в глаз. Ты видел, Гед? Он убил Шушима.

— Видел. И еще я видел, как он других людей убивал. Мимо меня его стрелы свистели.

— Как это?! Когда?!

— Когда сюда ехал. На обоз напали.

— А, ну да. На переправе через Красноводку. Я слышал, но забыл. Это ведь далеко отсюда. Получается, Точно В Глаз сюда перебрался. Это плохо, он опасный очень.

— «Точно в глаз»? — спросил я. — Вы что, так его называете?

— Ну да, такое прозвище. Говорят, что на самом деле его зовут Атто. Он дезертир из армии императора. Даже слышал, что не просто из армии, а из гвардии. Врут, наверное, зачем гвардейцу дезертировать. Он очень меткий, он всегда убивает в глаз, у него очень развитые умения лучника. У него своя шайка разбойников. Он прошлым летом чуть не захватил деревню возле Второго камня.

— Похоже, что этот снайпер заодно с императором боли, — сказал я.

— Почему ты так решил? — удивился упырь.

— А что тут еще думать? Эш пошел ловить людей императора. Вернулся с мертвым Шушимой. Император боли вчера специально это устроил, чтобы посильнее запугать факторию. Он понимал, что просто так Эш такой наезд оставить не может. И устроил засаду вышедшим на след его людей. Ну или банда лучника перебралась с Красноводки сюда, и император боли здесь вообще ни при чем. Они подделали его почерк, выдали себя за его людей. Выманили наших за стены. Но что-то не получилось, потери слабые. Или их не планировали разгромить. Может, так и надо. Одна стрела — один труп. Теперь людям еще меньше захочется показываться на другом берегу. На всех охраны не хватит, да и не поможет она. Вон даже пятнадцать воинов и охотников не смогли ничего сделать этому разбойнику. Думаю, сезон рогоцвета в этом году сорван. И его срывали специально, ведь до этого все было тихо.

— Сложно это, — сказал Бяка. — Но ты прав. Очень плохой сезон получился.

Трактирщик Жадиро за улов расплатился без чрезмерного торга. Мы с ним уже не первый раздела вели, порядок цен сложился, лишнее выцыганить я почти не пытался, и он в свою очередь тоже не наглел. Мне было удобнее работать с ним, потому как в одни руки принимал и рыбу, и добытые из нее специи. Все, что нам с Бякой оставалось — отнести одну корзину Мегере.

Улов сегодня вышел на славу. Столько и близко никогда не получалось. Затея со спиннингом себя оправдала на все сто. Однако расплатиться с долгами не вышло. Увы, но специи из кайт стоят не слишком дорого, да и в мелких рыбинах их немного. А за пустые тушки платили немного. Но если завтра поработать в таком же темпе, вопрос с кузнецом и столяром будет закрыт.

Постоянное население фактории Черноводка составляло около трехсот пятидесяти человек. Их них хорошо если половина кормилась централизованно. Остальные, так сказать, не состояли в постоянном штате и в лучшем случае получали скудную бюджетную пайку за общественные работы вроде того же сбора черемши. Если я и дальше стану приносить столько рыбы, ее попросту не будут успевать съедать. Ведь народ питается не одними дарами реки, это всего лишь подспорье.

Жадиро, отсчитывая деньги, на это намекнул. Но сказал, что проблему в этом не видит. Часть улова можно солить и коптить, после чего перепродавать жителям вольных деревенек и постов, располагавшихся на правом берегу Черноводки. Но это возможно только при условии, что мозги из них будут извлекаться из аккуратного отверстия в задней части головы, а не обычным нашим грубым способом.

Я пообещал, что мы впредь будем поступать именно так, потому что заинтересованы в реализации максимального количества улова. Даже обмолвился, что, возможно, завтра получится еще больше. Или послезавтра.