Альфа. Путь исцеления

— Мм, да, таких слов я точно не ждала. Но из нас двоих ворчишь ты, у меня всё прекрасно, — усмехнулась девушка, облизала искусанные любовником губы, но глаз не отвела. Она по-прежнему не собиралась уступать упрямцу, мнящему себя чудовищем. Все они результаты эксперимента. Но у короля было на этот счёт другое мнение. Он понимал, что не зря сдерживался, опасаясь причинить непоправимый вред. На этот раз пострадала только одежда и немного нежной кожи. Мален ранил девушку не намеренно, и в процессе постарался зализать царапины. Хотя острый запах крови будоражил сознание, взывая к запертой в душе тьме.

— Ты выглядишь как жертва изнасилования! Очнись, наконец, Айлин. Я не должен был к тебе прикасаться. Ради твоей безопасности. Пойми уже, я не смогу всегда контролировать тёмную сторону.

Айлин нахмурилась, села, возвышаясь над мужчиной. Он в своей манере брал ответственность за решение двоих. И вновь ошибался, считая её достаточно покладистой, готовой подчиниться.

— Мален, я не трепетная невеста на брачном ложе, для меня не требуется осыпать постель лепестками весенних цветов и целовать руки тоже нет нужды. Я хотела сгореть с тобой, прикоснувшись к тому пламени, что бьётся внутри. И да, это оказалось больно и сладко, бесконечно сладко, глупый. Ты сказал, что прорастёшь во мне отравленным зерном, так исполняй обещание, только не забывай выдирать мои побеги, — её пальцы коснулись его губ, и Мален слегка прикусил их. Айлин рассмеялась, укладываясь снова рядом, прижимаясь всем телом к мужчине, который изменил её жизнь.

— Ты не знаешь, на что шла, всё могло закончиться не так. Ты вообще помнишь, что являешься моей игрушкой? И я не наигрался, чтобы убить тебя, да ещё и в постели, это дурной тон, как мне говорили наставники.

— Это не постель, Мален, а груда тряпья. Мы в чулане, если ты забыл, и сейчас я хочу немного поспать, и только после этого решать, кто кем не наигрался. День правда был долгий и трудный, а ты очень хорош, как оказалось, — Лин непритворно зевнула, устраиваясь на плече мужчины. Их страсть вымотала её, и девушка намеревалась немного отдохнуть. — Если пожелаешь, можешь «изнасиловать» меня ещё, но только после того, как я проснусь. И желательно в этот раз не у стены, она лишает инициативы. Всё, отдыхай, маньяк мой, поговорим позже, — Малену достался лёгкий поцелуй в шею.

Он не хотел видеть сны, потому предпочёл не засыпать. Лежал, рассматривая Айлин в тёплом свете масляной лампы. Целительница спала, доверчиво прижавшись, и выглядела вполне довольной, но Мален понимал, что напрасно пошёл на поводу у собственного желания. А если бы не сдержался? Страх неприятно царапнул изнутри. Только не так, не с Айлин. Ведь юная целительница уже пустила побеги в его сердце. И Мален подозревал, что, выдирая их, просто погибнет. Время тянулось медленно, но Розенкройц почти не замечал его течения, сжимая свою драгоценность в объятиях. Айлин потянулась, потёрлась спиной о грудь Малена. Приподнялась, чуть обернувшись в его руках:

— Я долго спала? — она не стеснялась наготы, не прятала взгляда.

— Почти рассвело, соня, — отозвался мужчина, прижимаясь губами к позвоночнику Айлин. В том самом месте, где острее всего ощущал пульсацию энергии.

— Кошмар, теперь придётся идти полуголой, рискуя встретить слуг, — Лин чуть выгнулась, чтобы Малену было удобнее её целовать. Он вновь поддавался соблазну, посчитав, что не произойдёт ничего плохого, если проведёт немного времени просто касаясь целительницы. Айлин обернулась в его руках, а затем толкнула мужчину в грудь, немедленно прижимая его собой, чтобы не сбежал. Не то, чтобы голая девушка, сидящая сверху на таком же обнажённом мужчине, может стать действенным препятствием, пожелай он встать. Но замедлить точно сумеет. — Я же говорила, просто дай мне поспать, и я вся твоя. Так вот, милый, я отлично отдохнула, — рассмеялась девушка, поглаживая пальцами шрам на его груди. Она обязательно однажды спросит, что в полисе оставляет подобные раны, но потом. Сейчас Айлин намеревалась заняться делами куда более приятными. А Мален может попытаться убедить её в необходимости срочно разойтись по комнатам. И больше не сгорать в руках друг друга, сходя с ума от остроты момента.

«Я не причиню вреда», — сдался король, не находя в себе сил и желания прогнать Айлин. Эгоизм — дело такое, в котором собственные интересы всегда встают на первое место. Сегодня Мален оказался эгоистичнее, чем когда-либо раньше. И мягкие губы, скользящие по белой полоске шрама, только убеждали его оставаться таким как можно дольше. Чтобы не выпускать из своих рук Айлин Динари.

Глава 15