Альфа Центавра [СИ]

— А мы не мэсные, — радостно рявкнул Вара, понимая, что нашел хороший ответ на предъявляемые ему претензии, грозящие выкидыванием из броневика, и дальнейшим расстрелом.

— А именно, — Махно демонстративно положил Маузер на один из рычагов управления Тягомотиной — он тоже не мог придумать ничего нового для ее обозначения.

— Мы — из Гулага, — торжественно ответил Вара. Он думал, что этот деревенщина Махно ахнет, спросит с ужасом:

— А что сё тако? Нет:

— Махно тоже ответил радостно: дак и я оттель! Вара вполоборота покосился на оппонента:

— Чё-то никогда тебя там не видел.

— Вот именно, — Махно нервно постучал рукояткой пистолета по смотровой щеки, как будто хотел ее прочистить для полной ясности. — Впрочем, — добавил он, — Сибирь большая, могли и разминуться. Ты где, говоришь, сидел?

— Я?

— Не тяни время, отвечай мгновенно, а то шлепну, — Махно опять постучал, хотя и не сильно, но уже по голове водителя, и хорошо, что Вара не нарушил правила и надел бараний шлем с двойной прокладкой из телячьей кожи и соломы, выдаваемый водителям на случай столкновения во время лобовой атаки, или падения в овраг. Вара чё-то замешкался, но и к лучшему, ибо тут же услышал — нет, не голос снаружи, а голос уже проникший внутрь его самого, но ясно, что голос был не его, потому что был слишком умным и строгим, как прямое указание к действию. Как гипноз. Но только лучше. И Вара сказал:

— А ты?

— Что я?

— Где сидел?

— Ты вот так ставишь вопрос?

— Да.

— Хорошо, разберемся позже, — сказал Махно, и отвалил опять наверх поближе к своей Нике Ович. Щепка лежала в углу.

— Что думаешь? — тут же спросил Махно.

— Да.

— О чем?

— Думаю о возмездии. Что будет лучше после того, как вы месяц простоите раком, зажатые руками и головой между досок вынутых, чтобы не тратить время на вырезание отверстий, из солдатского туалета.

— А именно?

— Что, а именно? Ах, а именно. А именно:

— Послать вас в штрафбат, или разведчиками к Белым, с предварительным уведомлением, что вы террорист и террористка.

— Может, ее лучше отпустить? — спросил Махно.

— Нет, — ответила Ника, — тем более, что мы все равно не сможем снять с нее наручники из инопланетного материала.

Несмотря на сопротивление близких Махно и Аги вылезли из своих убежищ, и встретились на нейтральной полосе.

— Выложи гранаты на поверхность земли, — сказала Аги, — я завалю тебя любым приемом, который ты сам назовешь и на любую кочку, которую укажешь.

— Вон-н на ту кочку, — Махно указал на кусочек травы у вышки Василия.

— Я не вижу отсюда.

— Так говорила моя первая или вторая жена.

Они хорошо поняли друг друга:

— Для того, чтобы драться на:

— Том палаццо дарме, — как выразилась Аги, — надо уничтожить вышку перед ним. И они побежали в разные стороны, чтобы у Василия не было возможности сосредоточиться на ком-то одном из них. И действительно, парень растерялся. Для верности он поставил Максим в сторону одного, а Леви Страус — Льюис опробовал на Аги. И она что-то испугалась — пули подняли фонтаны земли прямо перед ее носом. Ей они показались извержениями группы вулканов.

— Вперед! — махнул рукой Махно, но она не заметила. Так он сначала подумал, поэтому приподнялся почти во весь рост, и опять махнул, и при этом зло рявкнул:

— Дави на газ! шлюха. — Не слышит, решил Махно. И побежал один, ибо его-то она наконец увидит! Несмотря на то, что Аги видела бегущего к башне Махно, она не могла подняться. После Леви, она как вросла в Землю. А Василий Иванович не стрелял. Почему? Не мог прервать начатый процесс.

Процесс чаепития. В данном случае это было кофе. Один немец-стажер подарил ему этот немецкий, автоматически открывающийся термос, и объяснил, что не только японцы и китайцы, но и немцы не любят прерывать церемонию кофе и чаепития.

— Почему? — автоматически спросил Василий Иванович.

— Вы можете проиграть психической атаке Белых.

— П-почему, — даже заикнулся немного Карл. Может быть это был и не Карл, а Фридрих — Василий помнил только два Интернационала, Карла — Первый и Фридриха — Второй, кто создал третий — периодически забывал, хотя Вилли Фрай в баре уже два раза говорил ему:

— Третьего не будет, — в том смысле, что больше не будет повторять, кто на самом деле создал Третий Интернационал, а именно это означает:

— Без денег больше не налью. — Но всё равно немец.

— У Анки не хватит патронов продержаться, пока мы глушим кофе с перерывами на обед. Понятно?

— Нет.

— А чё здесь непонятного? Обед надо исключить. А если иметь в виду дело в мировом масштабе, в общем, так сказать, объеме, то:

— Кончил дело — гуляй смело. Что и означало:

— Открыл термос — обязательно выпей кофе, а не закрывай его опять, чтобы кого-то подстрелить.

И Махно один смог добежать до вышки, и полез по ней к Кукушке, как он называл снайпера.

— Ты вообще, что, угорел, что ли? — спросил Василий, когда увидел, что Махно уже залез к нему на вышку.

— А что?

— Я пью кофе.

— И там нет, что ли, второй чашки?

— Может мне еще два сервиза с собой возить?

— Почему два?

— Потому что я пью то чай, то кофе.

— Так он у тебя там не заварен, что ли?

— Конечно, там только кипяток.

— Легче носить с собой кипятильник.