Альфа. Взрослые сказки (СИ)

— Успокойся! — приказала сама себе. Но как бы трезво она не старалась мыслить, ее все равно порой уводило в такие эмоциональные виражи, что ПМС — это просто лёгкая неприятность. И почему-то особенно ее бесило почти ангельское поведение альфы. Он действительно не держал их с сыном. Когда она объявила, что собирается работать, кивнул, соглашаясь с ее выбором. Захотели она съездить в Питер, по делам и заодно к врачу — пожалуйста. С каким-то особенным достоинством Руслан встречал каждый ее выпад Вел себя совершенно не согласованно с той ролью, которую она ему определила. Это пугало и волновало одновременно.

— И что, даже в аэропорт забросите, — не удержалась Милолика, когда охранник Дмитрий вез их по направлению к ее старой квартире.

— Куда скажете, — хмыкнул оборотень и поскреби небритую, заросшую светлым волосом щеку, — Но Вы не поедете, Милолика Павловна. Уж простите.

Милолика фыркнула.

— Да не поедете. Больно сына любите. Моя жена так же, всё для деток. Уже третьего ждём…

— Третьего? — удивлённо ахнула она. Ну, кто бы мог подумать, что этот быкообразный громила примерный семьянин.

— И четвертого неприметно заведем, расширимся вот только, — охотно продолжил оборотень, — мальчика бы… Девочки оно, конечно, тоже очень хорошо, а вот хочется с сыном повозиться! Футбол там, опять же охоте поучить…

В общем да, ни о каком аэропорте и речи больше не шло. Дмитрий и Олежка славно поладили, а она все же задержалась в Питере на пару часов больше, чем планировала. Но Руслан не сказал ей ровным счётом ничего. И вот на счёт этого вечера тоже.

— Мама кр-р-расивая! — вынес вердикт Олежка. Сынок спокойно выдерживал несколько часов без нее. А она… что она… Шла ведь в кабинет к Руслану вся такая победительница. Грудь колесом, подбородок потолок царапает. Петрович, начальник ее бывший, не только на работу обратно позвал, но и на вечер посвященный дню рождения компании пригласил. Она выпалила «да», прежде, чем успела подумать. Извращённое предвкушение от того, как отреагирует на это эльфа, сладким хмелем било в голову. А потом так же горчило, скисшее от спокойного взгляда зелёных внимательных глаз, на дне которых ей почудилось черная тень усталости…

— Дура, — ещё раз прошептала Милолика зеркалу. Во всем. Олежка ведёт себя мудрее, чем она. Что доказать хочет и кому? Но ненормальная помесь обиды, злости и горечи подтачивала способность мыслить здраво, а последние крошки рассудка догрызало желание, которому было плевать на все. Не защищало ее больше равнодушие, не прикрывала беременность. Чисто физическая потребность в близости медленно, но верно набирала обороты, и исчезать не планировала.

— Побуду несколько часов и вернусь, — решительно заявила сыну. Олежка сонно потёр глазки и улыбнулся. Набегался сегодня в детском садике. Даже подрался.

Маленький волчонок уверенно теснил бывших лидеров. Отцовский характерную проявлял… Как еще Руслан от гордости не лопается? Удивительно!

— И что-нибудь покрепче Афобазола* (прим. автора — успокоительное) пить начну, — уже тише добавила Милолика, — Ну все, мой хороший. Пора спать. Давай-ка…

— Мама придеть? Скор-р-ро?

— Да, хороший мой, скоро, — Милолика погладила мягкие кудряшки, — Очень скоро.

— А дядя?

— А дядя… завтра, — Милолика постаралась улыбнуться. Да, Руслан обязательно придет завтра. Строго полтора часа общения, после которых ей все тяжелее смотреть в задумчивые глаза ребенка.

— Мама?

— Да мой хороший?

— А дядя — папа?

В ушах раздался жуткий треск, а под ногами разверзлась бездна. Она рассчитывала, что этот вопрос прозвучит… никогда. Потому что не знала, как на него ответить.

— Дядя он… — козел, урод, сволочь, — он… — мудак, обманувший ее без зазрения совести, — ну… — меркантильная блоховозка, решившая жениться на породистой сучке, а помеска держать под рукой, — в общем… — бессердечный проходимец, который решил сделать ей ребенка, наплевав на ее мнение, — он, — и сделал, подарив самого чудесного мальчика на свете. — Хм… — маленькую копию себя самого, — Он… — ласковую и бесконечно любимую, — Твой… твой…

— Папа?

— Д… То есть… Кхм-м-м… Так, Олежка! Давай, мы поговорим потом. Хорошо? Уже поздно.

Милолика поправила одеяло, поцеловала сына в лобик и пулей выскочила на коридор. Кира дежурила за углом. Ну как дежурила. Пока Милолика опять захлёбывалась напирающими со всех сторон эмоциями, волчица миловалась со своим полярников. Вот у кого тишь да гладь, даже завистно по-доброму. Подруга вся цветет. Опять в блондинку перекрасилась, похорошела, округлились, и под ресницами прячет блестящие счастьем глаза.

— Хм, — прокашлялся Милолика, привлекая к себе внимание.

Макс склонился в три погибели над прижавшейся к стене волчицей. Он теперь тут не просто штаны просиживает. Как независимая сторона трясет все финансовые отчёты. Ищет какого-то вора. В свободное от Киры время!

— А-а-а, Милок, — томно вздохнула волчица, — все, иду. Пусти Довлатов.

— Р-р-разумеется, Кира… Довлатова.