Альфа-заключенный

— О нет, — выдыхает она, садясь в кровати и нащупывая что-нибудь с источником питания.

Но воздух причиняет физическую боль, и она снова закутывается в одеяла, не в силах встать с кровати.

Электричество отключено.

Воет ветер, и она глубже вжимается в матрас.

Холодно. Мне так холодно.

Ее зубы стучат, дыхание вырывается быстрыми вдохами, мурашки покрывают каждый дюйм ее тела.

Какая ирония, думает она, что я умру замерзая до смерти, в то время как моя семья сгорела заживо.

Замок на ее двери гремит, и она молится, чтобы это ветер сыграл с ней злую шутку.

Это, должно быть, ветер. Он не может сюда попасть.

Дверь со скрипом открывается, и она старается держаться как можно тише.

Если я спрячусь под одеялами, монстр меня не достанет.

Аромат перца и цитрусовых ласкает ее, а сердце учащенно бьется.

Он всего лишь на расстоянии вдоха, а затем его вес накрывает ее.

Она вырывается и пытается закричать, но его массивная рука закрывает ей рот.

— Тише, тише, детка, это я, — шепчет он ей на ухо. Она дрожит, когда он обвивается вокруг нее, тяжелый в темноте.

— Ты такая холодная, — бормочет он, и она хнычет. — Ты слишком холодная. Это нехорошо, милая.

Он убирает руку с ее рта и притягивает ее ближе к себе, обнимая. Это самое приятное, что она чувствовала за долгое время.

Она забыла, каково это, когда тебя обнимают.

— Уходи, уходи прочь, — выдыхает она, ее голос едва слышен как шепот. — Тебе н-не следует б-быть здесь.

— Ты замерзла, — успокаивает он ее, убирая рукой волосы с ее шеи. Он нежно целует ее, его губы мягкие и теплые, и она сдерживает стон. — Здесь слишком холодно. Это опасно, милая. Никогда не знаешь, какие монстры бродят в тени.

— Н-нет, — шипит она, инстинктивно прижимаясь к нему, ее спина впитывает тепло его груди. — Я не хочу тебя.

Он напевает. — Я думаю, ты маленькая лгунья, Омега.

Она не знает, как он умещается на крошечной кровати, но все равно благодарна. Прижавшись к нему задницей, она чувствует, как его массивный член прижимается к ней. Его аромат ласкает ее, посылая волны удовольствия по всему телу.

Это неправильно по многим причинам.

— К-как ты сюда попал? — шепчет она, и его рот снова находит ее, на этот раз на стыке плеча и шеи. Его язык находит ее железу, нежно двигая ее взад-вперед, и она выгибает спину навстречу ему.

— У меня есть свои способы, — бормочет он низким и шелковистым голосом. — Тебе следовало бы знать, что сейчас я могу все.

Их по-прежнему разделяют одеяла, но тепла его тела достаточно, чтобы прогнать озноб, и она позволяет ему продолжать свои атаки на ее шею, его губы и язык нежно касаются ее кожи. Из нее вытекает жидкость, пропитывая трусики, когда ее киска сжимается.

Он собирается заставить ее кончить от одних только его нежных прикосновений.

— Просто чувствуй, — шепчет он. — Не думай.

И она этого не делает. В полной темноте она ничего не видит, но может чувствовать. Ее рука тянется за спину, чтобы коснуться его волос, густых и мягких. Он стонет, когда она тянет за них, и она стонет от издаваемых им звуков.

Снаружи бушует буря, завывает ветер, заглушая ее вздохи и тихие вскрики. Его тело поглощает ее, его рука опускается ниже, касаясь ее сосков. Он нежно играет с одним из них, потирая поверх одеяла, пока сильно не ущипнет.

— Черт, — стонет она, и он шипит в ответ.

— Знаешь, что я хотел сделать, когда впервые увидел тебя? — шепчет он, и она качает головой, когда он продолжает свои ласки. — Я, блядь, хотел поглотить тебя. Заставить тебя забыть обо всем, кроме ощущения моих рук, рта и члена на тебе.

— О… — Она сильно прижимается своей задницей к его члену, их тела все еще разделены одеялами, обернутыми вокруг нее. Ее спина выгибается, и она почти на грани, просто от того, что он прикасается к ней.

— Я хотел накачать тебя своей спермой до отказа, пока ты не сможешь двигаться. Сделаю тебя своей хорошей маленькой шлюшкой.

Вот и все. Она издает хриплый крик, бесстыдно прижимаясь к нему, пропитываясь влагой, ее тело сотрясается в конвульсиях.

— О, черт, — стонет он. — Продолжай кончать, детка. Хорошая девочка, намокни для меня.

Он сильно посасывает ее железу, и на нее накатывает вторая волна. Он точно знает, как прикасаться к ней, и он идеально играет с ее телом, заставляя ее умолять о большем.

Затем он маневрирует ею, разворачивая так, чтобы она была лицом к нему. В темноте она не может разглядеть его лица, но протягивает руку и проводит по жесткой щетине. Она находит его губы, затем наклоняется и целует его, отчаянно желая большего контакта.

Это застает его врасплох. Она прижимается к нему всем телом, дергает за волосы и прижимается губами к нему, и он застывает в шоке. Но он быстро берет себя в руки и, рыча, погружает язык ей в рот.

У него вкус специй и мяты, и она не может удержаться от стона, когда он пожирает ее.