Альфа-женщина

Зачем ты так долго тянул, скотина?!

Охота начинается

Они довольно быстро разобрались, что к чему. Они – это полиция. И вызвали меня повесткой. Я, разумеется, не пошла. Есть два места, куда не следует торопиться: на тот свет и в тюремную камеру. Тут годятся любые приемы, в том числе и запрещенные. Вторую повестку мне вручили лично в руки, на что я вручила справку о болезни. Не могу, мол, почти помираю, пульс частый, дыхание еле слышно, кашляю, чихаю, моча с кровью, а стул без говна, и вообще я на учете у психиатра состою. От такого коктейля в полиции обалдели. Кто состряпал мне такую справку, говорить не буду. Чего у нас нельзя купить и за сколько? Для борцов с коррупцией я настолько мелкая сошка, что возиться со мной, болезной, нет никакого смысла. Народ не оценит, ему нужны фигуры. И меня оставили в покое, подшив к делу липовую справку с настоящими печатями.

А время меж тем шло. Здоровьице мое очень медленно шло на поправку. Наконец я «выздоровела» настолько, что решила: пора объясниться. И на третью повестку ответила милостивым согласием. Ждите, приду.

За то время, пока я болела, дознание по делу об убийстве ректора Курбатова шло полным ходом. А дело пришлось-таки возбудить, не сам он же себя продырявил на пике карьеры? Да так сильно, что скончался, не приходя в министерство. Поскольку факт насильственной смерти был установлен, подключился Следственный комитет. Меня допросили последней, все остальные фигуранты в кабинете у следователя по особо важным уже побывали. Взглянула я на этого следователя и… мама дорогая!

Совсем еще мальчик. Я так говорю, потому что сама не девочка. Я старше его на… Лет на пятнадцать, это если себя не обидеть. А так на все двадцать. Он даже моложе моего любовника из министерства. Для альфа-самки легкая добыча. Если бы я это знала раньше, не брала бы больничный.

– Здравствуйте, Георгина Георгиевна, – бодро начал он. И покраснел, потому что с непривычки мое имя-отчество выговорить трудно. Я же говорю: мальчик. Надо было потренироваться.

– Добрый день.

– Как ваше здоровье?

– Я бы села. Ноги не держат.

– Ах, да! – Он покраснел еще больше. – Конечно, садитесь!

Ему бы вскочить и отодвинуть для меня стул, но оно понятно: тут не ресторан. Я со вздохом опустилась на неудобное холодное сиденье. С чего-то же надо начинать. Через два таких свидания он будет мой, и до ресторанов у нас еще дойдет. А там и до постели. Я собираюсь пойти до конца. Он мне нужен, и я его заполучу.

– Давненько мы вас дожидаемся. – Он попытался быть строгим.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Ах, да! – Теперь он стал багровым. За две минуты три серьезных просчета. Вот это статистика!

Реорганизация (или что там у них было?) не пошла им на пользу. Я имею в виду полицию. Матерые волки пали в борьбе с коррупцией, на смену им пришли честные щенки. Сиди сейчас напротив меня волчара, мне бы не поздоровилось. Их, конечно, далеко не всех перерезали, но на тех, что остались, надели намордники и нацепили короткие поводки, и волчары затаились. Выжидают: чем все закончится? И когда можно будет вернуться к старым проверенным методам? А то журналюги оборзели. Стоит только кулаком замахнуться – Интернет уже кипит, как огромный котел. Тут же выкладывают компрометирующее видео. Пока не ввели тотальный контроль и не взяли в оборот социальные сети, надо затаиться.

– Меня зовут Ярослав Борисович Глебов, – важно сказал мой мальчик.

– Прекрасно! – не удержалась я.

– В смысле?

– Прекрасное русское имя. Истинно русское, – подчеркнула я. – Ваши родители – умные люди с хорошим вкусом.

– Давайте перейдем к делу.

– Охотно.

– Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения.

Я назвала.

– Хватит надо мной издеваться! – швырнул он на стол ручку. – Ладно, имя у вас… – Он еле сдержался. – То еще. Но вы что, хотите сказать, что в деревне родились? Да у вас МОСКВА на лбу крупными буквами написано! Зачем вы врете?

– Я всегда вру, – сказала я чистую правду. – Поэтому вам придется шаг за шагом, слово за словом разоблачать мое вранье, чтобы доказать то, что вы хотите доказать.

– Хорошо. – Он стиснул зубы и накарябал что-то в протоколе. – Перейдем к делу. А суть его такова. Двадцатого июня этого года в доме Курбатова Ивана Алексеевича, ректора вашего университета, был обнаружен труп.

– Труп кого?

– Как это кого? А вы разве не знаете?

– Я понятия не имею, зачем меня сюда пригласили.