Альфагенез

Он отвернулся, и они ускорились, чтобы сократить разрыв между ними и Эмили. Карина держала темп, делая спокойные выдохи. У него не было тормозов, по крайней мере, кроме тех, которыми она воспользовалась как женщина. Обычные мужчины не заканчивают ужин, разламывая стол хребтом своего брата, они не убивают ящериц, проваливаясь в их головы, они не превращаются в монстров и не напитываются женщинами. Обычные мужчины так не поступают вне экранов кинофильмов, а когда они делают это на экране, другие мужчины насмехаются над ними за это. Это была игра, в которую она не могла себе позволить играть, потому что он держал при себе самые лучшие карты. Ей надо было это пережить.

Карина случайно скользнула по нему взглядом. В его глазах все еще была та голодная дикость.

— Поскольку кому-то ведь пришлось загрузить этот старый код, значит, Галатее помогал какой-то инсайдер, — сказала она, пытаясь увести его от всего, о чем он думал.

— Похоже на то. А когда я найду их, они пожалеют, что на свет родились, — в его голосе содержалось так много злости, что волосы на ее затылке чуть не встали дыбом.

Если бы пришел враг, тогда Эмили была бы в опасности.

— Нам следует эвакуироваться?

— Это уж как Артур скажет.

— А ты как думаешь, следует?

Лукас глянул на нее:

— Это зависит от того, сколько людей они поведут в бой. Это старая база, и мы активно добываем на этом фрагменте алюминий и бериллий. Если придут «ординаторы», то придут быстро. И даже если мы начнем полную эвакуацию базы прямо сейчас, мы понесем потери в оборудовании. База запускается посредством оптоволоконной сети. Это сложная компьютерная система, координирующая операции по добыче, биоподдержку, коммуникации и так далее, которая также имеет локации на близлежащих базах. Если «ординаторы» получат доступ к ней, тогда многие из нас погибнут, вот почему сеть должна быть уничтожена перед завершением эвакуации. А ее взрыв сделает эту базу непригодной для обитания. Подобные этому фрагменты, со стабильным климатом и экосистемой, являются редкостью. Большинство найденных нами фрагментов — мертвые: никаких растений, никаких животных, часто нет атмосферы. Приходится надевать костюм и жить в герметически запечатанном бункере. И проталкивать взад-вперед сквозь листы измерений прицеп. Если «ординаторы» не знают, где мы, то сразу узнают, когда мы начнем прорезаться.

Тропинка закончилась, соединяясь с большей дорогой, которая опускалась вниз по холму в прерию. Вдали проскакала группа лошадок по траве, ныряя и выныривая из кустарника. Обширная прерия разворачивалась к возвышающемуся гребню гор, дикая, древняя и каким-то образом намного большего размера, чем современные пейзажи, так что Карина остановилась на мгновение и просто уставилась, в захвате от такого величия природы.

— Это рай, по сравнению с некоторыми фрагментами, которые я видел, — сказал Лукас. — Если у нас будет шанс, мы будем за него бороться. Пошли.

Он повернул и зашагал вверх по холму. Она увеличила скорость, чтобы идти в ногу, на буксире у Эмили и Седрика.

Они срезали поворот, и внезапно перед ними предстали две высокие белые колоны, выделяющие вход. Пронзая высь на двадцать футов, они изгибались как ребра какого-то доисторического гиганта. Проект запутанной сети покрывал колонны, выгравированный на их поверхности. От него рябило в глазах, и своей сложностью он оказывал гипнотическое воздействие. С первого раза было не возможно оторвать взгляд, просто продолжающий скользить вдоль по бороздкам и изгибающимся линиям…

На плечо Карины легла рука. Карина повернулась, увидела у себя на плече пальцы Лукаса и отдернулась. Он около секунды подержал свою руку на пустом воздухе и опустил.

Карина повернулась к Эмили. Ее дочь стояла рядом, уставившись на колонну с пустым выражением лица.

— Идем, — сказал Лукас.

Карина пригнулась и взяла Эмили за руку:

— Малышка, пошли.

Эмили моргнула, словно пробудилась от глубокого сна, и пошла с нею. Они прошли сквозь арку, и Карина опять остановилась.

Перед нею простирались бледные строения с изогнутыми крышами. Со второго раза она догадалась, что весь комплекс был одним огромным строением в форме подковы, которая поднималась в высоту на три этажа. В изгибе подковы раскинулся прекрасный сад, крест-накрест покрытый проходами, выложенными камнями тропинками и сочными клумбами, которые искусно обрамляли искусственные пруды. Живописные кусты раскинули свои ветки. Расцвели цветы: синие, оранжевые, желтые… А ветер принес теперь уже хорошо знакомый терпкий цветочный аромат.

Рядом с ведущей в сад дорожкой стоял большой знак. Его гладкая поверхность была испещрена странным писанием, которое, должно быть, было написано разделенными пробелами группами своего рода символов, но это не был какой-либо знакомый Карине язык.

— О чем тут говорится?

Из уст Лукаса пролилась строка из странных слов, лирических и на удивление знакомых. Она ждала объяснения.

— Тут гласится: «Мандат — это все».

— Что такое мандат?