Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло

Диакон с молитвою.
Купчиха с купцом.
А друг с острой бритвою
Глядит молодцом.

Монах с камилавкою.

Купец у купца.
А друг мой с удавкою,
Держи молодца.

Алтарник с подсвечником.

Куражист купец.
А друг мой с тэтэшником,
Каков молодец.

Епископ в кукольнике.

Меха на купце.
А друг мечет стольники
Петь о молодце.

Игумен в подряснике.

Мент лезет к купцу.
А другу всё праздники,
Всё в кайф молодцу.

Послушник с перловкою.

Купец вдрабадан.
А друг с остановкою –
Опять в Магадан.

«Для кого-то как божья милость…»

Для кого-то как божья милость,
А кому-то, грозя бедой,
Русло речки переменилось,
Льдами сдавленная весной.

Забивая протоку илом,

Топляками, сырым песком,
Так что летом её схватило
Задернившимся языком.

После, быстренько, лоскутами

Всё вдоль берега заросло –
С черемшою между кустами
И ромашками, где светло.

Птицы певчие свили гнёзда

По обычаю своему
В гуще вымахавших подростов,
Кооптируемых в урему.

Вместо заячьих троп рябые

Муравейники наросли,
И пропали следы любые
Обрабатываемой земли.

Словно не было слёз и пота,

Крепких изгородей и меж
И напрасной была работа,
Ради жегших сердца надежд.

Так что думайте, братцы, сами,

Что к чему, и о чём это я
Пересказываю стихами
Часть природного бытия.

«Для чего у опушки…»

Для чего у опушки,
Где лесной виноград,
Мне три разных кукушки
Куковали подряд,

Обещав ненароком

И с разбросом таким,
Что до самого срока
Срок неопределим.

Первой крик, словно плачет,

Словно просит: «Не пей!
Или года иначе
Не прожить меж людей».

А вторая с подхода

Вторит ей: «Не кури!
Будешь жить больше года
И не меньше, чем три».

Что последняя хочет –

После тех не секрет!
И за это пророчит
Мне несчитанно лет.

Но не знали кукушки,

Да откуда им знать,
Что чеченские пушки
Заряжают опять.

И что муфтий Кадыров

Объявил газават
Для убийства кяфиров
Беспощадно, подряд.

Что сынок его младший,

Горделив и горласт,
Над останками павших
Резать русских горазд.

А когда в самоходке

Я убитый горел,
Было мне не до водки,
Не до с бабами дел.

Лишь в небесном овале

Мать в обнимку с отцом
Чадо бедное звали,
Исчезая – втроем.

Так зачем у опушки,

Где цветет резеда,
Куковали кукушки,
Куковали тогда?

Или чтобы не струсил,

Честно идучи в бой,
Объясни мне, Иисусе,
Вот я весь пред тобой.

«До тверди грешной снизойдя…»