Алфавита

ты так восторженно распахнут
навстречу людям и мечтам,
твои усы цветами пахнут,
которым ты названия дал:
фонтаном бурным кундалини
куст гладиолусов назвал,
волшебной пляской диких линий
ты лилии именовал.

наречена ромашка смехом,

улыбкой ландыш наречён,
пион чванливый, вот потеха,
прослыть пижоном обречён.
круглоголовый одуванчик
зовется просто: шаролюб.
отныне василёк – шаманчик,
жасмин – прикосновение губ.

физалис – рыжий лис хвостатый,

а колокольчик – «динь-динь-дон».
пусть жёлтый шхмель и шхмель мохнатый
сольются в имени одном.

поэт цветов, знаток созвездий,

переписавший словари,
спеши любить, ходи и езди
и землю заново твори!

Цайтрафер

вот первый снег,
таинственный пушок,
он падать не спешит,
он вставил ногу в стремя,
и требует одну – на посошок.
цайтрафер, парвеню, электрошок,
прикосновеньем охлаждает темя,
он замедляется, поскольку нас полно,

и нет причин быстрее лечь на дно:…

ткёт бытие событий полотно,
и нитями мы все в нём суть одно,
и – некуда спешить,
ведь все мы – время.

Хобот

когда на душе ноябристо,
обрывисто, ломко невмочь,
иди на забытую пристань,
иди, друг, из города прочь,
ведь там, говорят, на рассвете
швартуется странный паром
и все нерождённые дети
долой уплывают на нём,
долой уплывают любови,
несбывшихся чаяний плот
на тёплой макушке слоновьей
всех нас далеко увезёт.

и хобот и длинные уши

и древний расколотый клык
несёт нерожденные души
сквозь воду домой, напрямик.

Херувим

неуловима тень от дыма
и миг любви неуловим, —
жить без него – непредставимо,
но ты умрёшь, столкнувшись с ним,
а тот, что – может быть – воскреснет
и искренней и интересней
и от тебя неотделим,
но безтелесен, чист и пресен,
и сам собою… нелюбим.

Хайдеггер

я – Мартин Хайдеггер, и я заброшен в лес,
немы стволы деревьев, немы травы.
и небо давит на меня, как пресс.
и все правы, и все имеют право
на бытие, но нет им оправдания.

цветок увянет: это увядание,

антицветение, тоже факт земли,
чтоб люди зафиксировать смогли
бессмысленность и нужность состраданья.

я есть – и такова моя работа.

я есть. я – сострадание, забота.

Флейта

моей души прозрачное стекло
дрожащее дыханье стеклодува
из флейты металлического клюва
для музыки волшебной извлекло.

вселенной сердца сонный первозвук

становится пронзительней и мягче
от боли непредвиденных разлук,
наружу льётся, всхлипывая, плачет.

прозрачен, как хрусталь, и так певуч,

в молчании я жду звезды вечерней,
чтоб отразить её лиловый луч —
и зазвучать легко и многомерно,

как часть симфонии, как увертюра дня,

как камертон глобального хорала.
стекло изъято было из огня,
но пело и само огнём сияло.

Фильмы