Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

Ожидаемо, что ни один член группы историков не запомнит больше определенного количества фактов. Каждый член сохраняет факты своего собственного класса, которые охватывают определенный период, так что эти существа подобны ряду томов на полке. Каждый год число историков в каждом классе увеличивается на два, или, как я мог бы сказать, ежегодно добавляются живые тома истории нации, причем один из новых членов каждого класса впитывает и запоминает все данные старейшего историка в своем классе, а другой новый член каждого класса запоминает каждое событие в своей линии, которое происходит в течение года после его назначения. Таким образом, материал, известный старшим членам, всегда дублируется в молодом новом члене и не может быть потерян, если первый умирает или попадает в аварию, в то время как новые события записываются на свежие мозги, не увеличивая нагрузку на старших. В настоящее время существует около двадцати тысяч таких живых томов истории и с помощью вычислений, которые я нашел гораздо более сложными, чем определение положения корабля с помощью звезды, я обнаружил, что история, доступная таким образом, охватывает период около тридцати двух тысяч лет, поскольку в прежние дни новые члены не назначались ежегодно. Конечно, довольно трудно найти какой-либо определенный факт с такой ментальной историей для ссылки, но тот факт, что каждый класс или линия инцидентов находится в ментальном ведении отдельных существ, делает это более легким. Таким образом, есть существа, которые ничего не знают об истории, за исключением промышленных событий, другие знают только те события, которые связаны с политикой, другие с изобретениями, третьи с военными действиями и другие, чьи умы заполнены фактами и данными, касающимися научных вопросов.

Но, как я уже говорил, нет такого понятия, как годы, как мы их знаем, все время делится или исчисляется от поколения к поколению, но поскольку новые выводки этих существ прибывают с разницей почти в год, насколько я могу понять, их вычисление времени примерно соответствует нашим годам. А теперь, пока я думаю об этом, позвольте мне упомянуть одну замечательную вещь, которая привлекла мое внимание с самого начала, но которая долгое время оставалась для меня загадкой. Я упомянул, что когда я впервые достиг земли, я заметил интенсивное голубое свечение, и после того, как мое первое изумление странными обитателями и мое смущение моим окружением прошло, я заметил, что ночи не было. Сначала я подумал, что ошибся и просто проспал эти двадцать четыре часа, но вскоре обнаружил, что на эту землю никогда не опускается тьма и что с неба постоянно струится яркий свет. Я думал, что это было самым удивительным и что солнце всегда светит здесь. Но вскоре я обнаружил, что это не так, и что существуют потоки света, подобные полярному сиянию, которые, однако оставались непоколебимыми и, подобно огромным полосам ослепительного пламени, постоянно проливали свой свет на это место. Более того, эти полосы давали, как я уже сказал, синий или, скорее, фиолетовый свет, но был ли это фактический цвет самого света или был вызван какой-то особенностью атмосферы, я так и не узнал.

Я уверен, однако, что этот непрерывный дневной свет и тот факт, что теплый и благоуханный климат никогда не меняется более чем на десять градусов, были причиной того, что вся животная жизнь выросла до огромных размеров, а также помогли странным ракообразным существам достичь такого высокого уровня развития. Это также объясняло, что их жилища находятся под землей, в то время как голубой спектр света был, как я обнаружил, важным фактором для многих вещей. Позже, как я объясню, я обнаружил, что без него многие замечательные вещи были бы невозможны. Но я отвлекся и должен вернуться к теме жителей, хотя именно тот факт, что свет оказал на них большое влияние, заставил меня обратить внимание на двойственность солнца и света в этом месте моего повествования,