Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Допросы Отто Бюрстенбиндера будут продолжаться еще несколько недель. Все это время ему пришлось провести в следственнй тюрьме, поскольку никто не мог выложить 2500 долларов, сумму, которую суд запросил за него в качестве залога. 25 апреля настал черед Альфреда Нобеля давать свидетельские показания в деле против Бюрстенбиндера. Он, вероятно, был подавлен и нервничал, поскольку его показания представляют собой мешанину из деталей и противоречивых заявлений. «Я химик, но не по профессии, по профессии я гражданский инженер», – заявил среди прочего Альфред Нобель. Он утверждал, что нитроглицерин нельзя называть взрывчатым веществом, поскольку он детонирует только при особых обстоятельствах – при температуре в 360 градусов (по Фаренгейту) или при помощи его изобретения, капсюля-детонатора. Несчастный случай в Сан-Франциско, как он предполагал, был вызван неосторожным обращением – загорелись опилки в ящике. Однако суду стало известно, что он «не претендует на то, что знает все обстоятельства, при которых он (нитроглицерин) может взорваться».

Его выступление восторга не вызвало. «Нитроглицерин совершенно безопасен, однако свидетель Нобель точно не знает, при каких обстоятельствах тот может взорваться», – иронично резюмировала газета The New York Times¹⁷.

В Сан-Франциско Юлиус Бандман, агент на западном побережье, был вне себя от гнева и разочарования. Получив большое количество взрывчатой смеси, он разлил ее по бутылкам для шампанского. Однако теперь ему не удавалось найти никого, кто согласился бы их хранить, даже на островах за пределами города. В конце концов пришлось сложить все в небольшую лодку и поставить ее на якорь далеко в бухте Сан-Франциско. Вопросов становилось все больше, но ответов от Нобеля не поступало.

Бандман сделал несколько исключительно важных, по его мнению, наблюдений. Когда он и его компаньон осматривали груз, то уловили кое-где запах серной кислоты. Открыв одну из таких бутылок, они обнаружили на поверхности коричневую пену. «Что это, как не начавшийся распад смеси? <…> Почему смесь шипела, когда открывали пробку? Это важные для нас вопросы, на которые вы должны ответить», – писал Бандман Альфреду Нобелю в Нью-Йорк. Агент интересовался, экспериментировал ли Альфред с такой же смесью, как та, что они получили, не становится ли она опасной при подобных обстоятельствах?

Альфред очень тяжело переживал происходящее. Он едва успевал спать по ночам, загнанный в угол «грохотом взрывов, неприятностями и в первую очередь невезением». Почему все против него? Все остальные поставки в Сан-Франциско и Мексику дошли до места назначения в неповрежденном виде. И тут сразу два взрыва – как раз по случаю его приезда в США. «Приходится признать, что с нитроглицерином нам не везет», – писал он домой в Стокгольм¹⁸.

* * *

Помощь подоспела с неожиданной стороны. В дело включился Чарльз Сили – профессор аналитической химии медицинского факультета Нью-Йоркского университета. Полгода назад он посетил место взрыва в отеле Wyoming, заинтересовавшись химической природой катастрофы. Теперь он был уверен в своей правоте. В начале мая он опубликовал статью в престижном научном журнале Scientific American, в которой изложил свои выводы. Нитроглицерин нельзя считать безопасным. Альфред Нобель ошибался. При некоторых обстоятельствах взрывчатая смесь может самовозгораться, аналогично нитроцеллюлозе, над которой много работал он сам.

Но что же следует из этого? Сили удивил читателей, заявив: «Многие, похоже, считают, что, поскольку опасность нитроглицерина доказана, он не должен более использоваться. <…> Однако народ и конгресс, подверженные вполне понятной панике, ошибаются. Мы не можем позволить себе отказаться от вещества, имеющего столь широкое применение; не можем смириться с тем, что наша наука и таланты изобретателей не смогут найти способа сделать его безопасным. Смею предположить, что в ближайшее время нитроглицерин станет считаться куда менее опасным, чем порох, и превзойдет его по всем статьям: в ближайшие несколько лет годовые объемы потребления нитроглицерина в Соединенных Штатах достигнут миллиона фунтов».

Теперь же необходимо справиться с потенциальными факторами риска, возможно, на некоторое время ввести строгий контроль над производством и транспортировкой, утверждал профессор. Но запрет? Нет. «Должны ли мы запретить острые инструменты, пар и порох с учетом всего невежества и бездумия, какое существует в мире? Давайте вместо этого воспринимать то, что мы называем несчастьями, как указания на то, что надо чему-то научиться, что-то изобрести», – писал ученый. Его слова наверняка прозвучали сладкой музыкой в ушах Альфреда Нобеля¹⁹.