Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

А в душе Альфреда все нестерпимее становилась тоска по несбыточному. Позднее он опишет, как годами искал ту, «чье сердце соединилось бы с его сердцем»³. Он мечтал встретить женщину, наделенную чем-то большим, нежели только внешняя красота, такую, которая читала бы книги, могла поделиться свежими идеями, заглянуть в его мысли и воспринять его философские изыскания, женщину своего уровня. Нельзя сказать, что он был равнодушен к женской красоте, он мог испытывать страсть, но любовь представлялась ему в идеалистическом свете. Он писал стихи о высочайшем экстазе слияния воедино душ и тел. Неужели мечта так и останется недостижимой?

Примерно так думал он в то время, судя по его поэтическим и философским опытам, однако в переписке с братьями Альфред ни словом об этом не упоминал⁴.

Впрочем, образ жизни он вел отнюдь не монашеский. Однажды он открылся Роберту. Все произошло осенним вечером в Гамбурге, когда Альфред, по его словам, из-за отсутствия номера в отеле, отправился на поиски и воспользовался тем «гостеприимством», которое симпатичная женщина предложила ему в обмен на плату. «Сотни людей хоть раз бывали вынуждены поступить подобным образом, – писал он Роберту. – Стыд тому, кто плохо об этом думает». В другой раз, находясь в Гранд-отеле в Париже, он посылал «сердечные приветы» Аларику Лидбеку «от меня и Генриетты» – это имя больше никогда не упоминается. В письмах этого периода Альфред Нобель не особенно распространялся о своих любовных делах⁵.

Требуются усилия опытного детектива, чтобы теперь, сто сорок лет спустя, найти следы эмоциональных привязанностей Альфреда Нобеля. Когда жена Людвига Эдла впервые повстречалась с Альфредом, его одиночество вызвало у нее сочувствие. Младший брат мужа вовсе не показался ей отталкивающим или злобным, напротив, «добродушным и привлекательным». С новобрачными Альфред встретился в Берлине, где вручил Эдле красивый мешочек с подарками – не уточняется, какими именно. Позднее Людвиг рассказывал, что каждый раз, открывая этот свой роскошный мешочек, она восклицала: «Боже, благослови Альфреда доброй женой!» В своем ответе Альфред пишет несколько извиняющимся тоном: «Поблагодари Эдлу от меня и скажи ей, что, как только Господь благословит меня милой женой, такой же доброй, как она сама, я буду с нетерпением ждать ее к нам с ответным визитом»⁶.

Большинство знакомых, не знавших его близко, считали само собой разумеющимся, что успешный изобретатель и предприниматель имеет семью. Например, на Рождество кто-нибудь из партнеров мог прислать ему семейные фото, прося отправить в ответ фото Альфреда с женой. Можно представить себе, с каким настроением он отвечал. Вот что он писал своему американскому адвокату Альфреду Риксу в канун нового, 1872 года: «Моя жена, когда я найду существо, готовое разделить со мной мою кочевую и рискованную жизнь, будет счастлива обмениваться фотографиями с госпожой Рикс, однако пока я холостяк, хотя и вопреки собственной воле»⁷.

* * *

Между тем отношения между Альфредом Нобелем и его немецкими компаньонами ухудшились до предела. На то имелось несколько причин. Альфред осознал, что битва за патент в США, вынудившая его еще раз столкнуться с мошенником Шаффнером, связана с поведением его партнера Бандмана в США, который решил обтяпать делишки у него за спиной. Втайне Бандман пообещал своему брату в Калифорнии патент на производство динамита в США. К тому же у Альфреда сложилось впечатление, что его компаньоны в Гамбурге всячески скрывают от него финансовую сторону деятельности их совместной компании. Дело зашло так далеко, что они почти не разговаривали друг с другом. В письмах Альфред жаловался на их коварство и интриги⁸.

Все его мысли вращались вокруг другого. Сотрудничество с пробивным французом Полем Барбом изменило его взгляд на вещи и заставило ускорить темп жизни. Альфред обзавелся новыми привычками. В свои поездки он теперь все чаще отправлялся из Гранд-отеля на бульваре Капуцинок в Париже, рассматривая Крюммель и Гамбург как места, где ему иногда приходится бывать по долгу службы, а с американской заварушкой вообще старался дела не иметь.

У немцев имелись все основания опасаться конкуренции. В январе 1873 года начались первые поставки динамита с нового завода Альфреда Нобеля и его шотландских соучредителей в Ардире в окрестностях Глазго. Британский партнер Нобеля Джон Дауни нашел укромное пустынное местечко на Атлантическом побережье, где, по словам Альфреда, «не хватало пищи даже кроликам». Туда Альфред отправил Аларика Лидбека как ответственного за строительство завода и запуск производства. Среди местных женщин набрали работниц, которых обучили искусству делать упаковку для динамита из красной пергаментной бумаги.