Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

На это предложение Роберт согласился, но в таком случае хотел построить в Баку завод по переработке древесины. У него имелись свои причины. В то время только и говорили, что о мощном буме предпринимательства в Баку, который связывали с поисками в этом регионе нефти. Российское государство надеялось уменьшить зависимость от импорта лампового масла, керосина, из США, доминирующих на мировом рынке, и совсем недавно решило отказаться от своей монополии, чтобы получить больше выгод от своих нефтяных скважин. Роберт надеялся воспользоваться ситуацией в реализации проекта Людвига.

Однако в конце 1873 года Роберт вернулся в Санкт-Петербург с неутешительными новостями. Те немногочисленные ореховые деревья, которые он обнаружил, были гнилыми или слишком старые, весь проект был обречен на неудачу. Получив от Людвига 25 000 рублей в качестве компенсации за потраченное время, он неожиданно отправился обратно и проделал весь мучительный путь до Баку. Там частные нефтяные предприниматели усовершенствовали технику бурения по американскому образцу. В июле 1873 года было открыто первое месторождение. Внезапно нефть полилась рекой, и было известно, что есть и другие месторождения.

Решение, принятое тогда Робертом, изменило жизнь братьев Нобель. По возвращении в Баку он купил небольшой нефтеперерабатывающий завод.

* * *

Тем временем французская бюрократия продолжала решать вопрос о динамите. А Альфред Нобель осваивался в Париже. С большой вероятностью можно предположить, что он сидел на балконе для публики во время посвященных тому вопросу бурных дебатов в Национальном собрании в ноябре 1873 года. Аплодисменты, недовольные крики, требования отставки – все смешалось, доведя ситуацию почти до полной анархии, но не дало никаких результатов. Дело продолжало свой неспешный путь в недрах государственного аппарата. Ведущий республиканец Леон Гамбетта говорил мало. Самые громкие овации достались депутату с военным прошлым. Он иронизировал над утверждением, что динамит якобы опасен для жизни, и пообещал принести на следующую сессию немного взрывчатой смеси и поджечь ее.

«Чтобы министерство взлетело на воздух!» – крикнул кто-то.

По залу пробежал смешок.

«Господа, вы можете быть абсолютно спокойны, у меня нет тяги ни к самоубийству, ни тем более к убийству», – ответил профессиональный военный и заверил собравшихся, что динамит можно смело поджечь с единственным результатом: «выделится весьма неприятный запах».

Новые смешки.

Боевой офицер с большим почтением упомянул «знаменитого» Альфреда Нобеля и воздал должное Полю Барбу за его «благородство»¹⁷.

Поль Барб был накоротке с половиной Парижа, и теперь он ввел Альфреда Нобеля в республиканские круги сторонников Гамбетты. Париж стал в те времена городом бесчисленных салонов – литературных, политических или просто аристократических, где избранное общество представителей правящего класса регулярно встречалось и обсуждало важные вопросы. Одним из наиболее влиятельных салонов стал тот, который «республиканская королева Парижа» Жюльетта Адам собирала каждую неделю в своем доме на бульваре Пуассоньер. «Мадам Адам обладает большей властью, нежели все министры», – писал о ней Гюстав Флобер. Поговаривали, что, если надо найти Гамбетту, стоит сначала поискать у Жюльетты и ее мужа Эдмона Адама¹⁸.

Жюльетте Адам принадлежит немаловажная роль в успехах Гамбетты. Утверждается, что именно она отмыла, приодела и причесала Гамбетту, научила его и других молодых республиканцев общаться в более изысканной манере. «Мы должны покончить с представлением, что мы готтентоты», – призывала она Гамбетту. – В Бельвиле протестуют и делают революцию, а правительство формируют в салонах»¹⁹.

Ее салон, изначально литературный, после окончания войны стал важнейшим местом встреч республиканцев. Жюльетте Адам удалось в высшей степени достойно преодолеть разрыв поколений между Гамбеттой и прочими молодыми республиканцами, с одной стороны, и Виктором Гюго и ее собственным мужем Эдмоном Адамом – с другой.

Жюльетта, страстно увлеченная как успехами науки, так и политикой, относилась к тяжеловесам интеллектуальной жизни тогдашнего Парижа. Она была на три года моложе Альфреда Нобеля и считалась неотразимой красавицей. Современники описывали ее светло-пепельные волосы, голубые глаза и живое обаяние. В двадцать с небольшим лет она написала роман, сделавший ее знаменитой и вхожей в наиболее влиятельные салоны Парижа. В те времена писательница Жорж Санд приняла ее в свое сердце и представила юную Жюльетту крупнейшим писателям того времени – Ги де Мопассану, Гюставу Флоберу, перебравшемуся в Париж Ивану Тургеневу и, что самое главное, Виктору Гюго. Кстати, именно Гюго вдохновил Жюльетту Адам на публикацию своего дневника, написанного во время осады Парижа.