Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Приглашение к Жюльетте Адам ценилось очень высоко. Альфред Нобель получал такие приглашения много раз. Невозможно установить, когда он впервые посетил ее престижный салон, однако ожидание явно не затянулось. Ее «Осада Парижа» стала одной из первых книг, купленных Альфредом, когда он переехал на авеню Малакофф, затем он купил несколько более ранних ее книг. В обширной библиотеке, которую он оставил после себя, мало кто из писателей представлен таким количеством произведений, как Жюльетта Адам (некоторые из них изданы под ее девичьей фамилией Ламбер). В этом среди французских писателей с ней может соперничать только Виктор Гюго.

Вероятнее всего, именно в этих кругах Альфред познакомился с Виктором Гюго и сошелся с ним настолько, что на протяжении многих лет удостоивался приглашения на обед к великому мастеру. Позднее Виктор Гюго переехал на авеню д’Эйлау, поселившись в двух шагах от дома Нобеля на авеню Малакофф²⁰.

Жюльетта Адам принимала у себя на бульваре Пуассоньер по пятницам. Представители парижской интеллектуальной элиты поднимались на четвертый этаж и рассаживались в салоне, который Жюльетта преобразила, отделав красным бархатом и украсив пальмами в кадках. Там они проводили время за домино или игрой в карты, пока не появлялась сама хозяйка. Жюльетта старалась держаться просто и говорила о себе, что она – единственная женщина во Франции, никогда не носившая кринолинов. Несмотря на ее скромность, все вертелось вокруг нее. Она «очаровывала свое окружение естественностью и лучащимся энтузиазмом, что подчеркивали простые туалеты из тех, которые немало стоят», – пишет Анна Хогенхюс-Селивёрстофф в своей биографии Жюльетты Адам²¹.

Альфред Нобель не расстался со своими литературными надеждами. Вдохновленный романтическими мечтами об идеальной женщине, он продолжал дорабатывать свой роман «Сестры». Жюльетта Адам обладала многими из тех качеств, о которых мечтал Альфред. Нам ничего не известно о том, что он думал, а уж тем более, что чувствовал. Для их отношений существовало немало преград: 1) Жюльетта Адам была замужем, 2) поговаривали, что у нее роман с неотразимым Леоном Гамбеттой. Но все же Альфреду Нобелю выпала честь принадлежать к обширному кругу друзей Жюльетты все двадцать лет, проведенных им в Париже²².

Тем, кто переехал в Париж в середине 1870-х, повезло стать свидетелями важнейших событий в истории культуры. Как раз в эти годы несколько юных горячих голов начали восставать против авторитетов в закоснелом французском искусстве. Тон среди них задавали художники Огюст Ренуар, Поль Сезанн, Эдгар Дега и Клод Моне. Отказавшись от реалистической точной живописи, они предпочли более смелые мазки, передающие движение, чувство и мимолетные впечатления. Художники уже давно регулярно собирались в кафе на Монмартре, и в апреле 1874 года открыли собственную выставку в старом фотоателье на бульваре Капуцинок. Парижские критики не пощадили бунтарей. Название одной из картин Моне «Впечатление. Восходящее солнце» (1872) было использовано для того, чтобы заклеймить, сровнять с землей «импрессионистов», полотна которых «могла бы нарисовать и обезьяна, если дать ей коробку с красками»²³.

В последующие годы выставки импрессионистов проходили одна за другой. Но еще в 1878 году картина Клода Моне могла уйти на аукционе за 184 франка, в то время как признанные художники (имена которых сегодня забыты) продавались за 10 000–20 000 франков. Для своего нового дома Альфред Нобель купил немало картин, однако импрессионистов на его стенах не наблюдалось. Вероятно, искусство интересовало его куда меньше, чем литература: он заключил договор с продавцом картин, что тот будет менять их по мере того, как они будут надоедать хозяину дома.

В апреле 1874 года пять известных писателей: Эмиль Золя, Гюстав Флобер, Иван Тургенев, Эдмон де Гонкур и Альфонс Доде – начали регулярно встречаться в Café Riche[39]. Все они хотели изменить застывший мир литературы. Эмиль Золя, с детства друживший с Полем Сезанном, на самом раннем этапе поддержал художников-новаторов, постоянно общаясь с ними в кафе на Монмартре. Литераторы испытывали ту же фрустрацию. Во французской литературе еще не ушли со сцены героические сказки, описывавшие атмосферу жизни высшего класса. Это возмущало пятерых бунтарей, выступавших за детальные правдивые описания реальной жизни обычных людей. Они хотели идти дальше по тому пути, который проложил Флобер своим нашумевшим романом «Мадам Бовари» (1857).