Алгебраист

«Нет, сэр. Дом, естественно, проверил его автоматически. Кроме манипуляторов, у него нет ничего».

«Понятно. Это все».

Стрелоид повернулся, чтобы быть на линии сигнала, посылаемого насельником.

«Для списка вовсе не нужно преобразование, — сказал Фассин Сетстиину. — Надо только знать, что планеты и есть места нахождения порталов».

«Правда? Ну и ну. И как же это может быть?»

Маленький газолет поднялся над углубленным сиденьем.

«Ваши порталы располагаются внутри ваших планет, Сетстиин», — спокойным голосом сказал Фассин.

Насельник замер, потом открыл последний ящик.

— Но это же просто смешно, — вслух произнес он.

— Точно в центре, — продолжал Фассин, тоже вслух. — Вероятно, в центре всех газовых гигантов, на которых вы обитаете. Со времени составления списка прошло всего — сколько? — два миллиона лет, да? Но это было давно, и уже тогда этот список являлся историческим документом. Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что теперь уже все насельнические планеты соединены между собой.

— Прошу прощения, Фассин, — сказал Сетстиин, — но вы этим не убедите даже ребенка. Все знают, что для размещения действующего портала червоточины необходимо плоское пространство.

— В этом-то вся и прелесть. Самый центр планеты — плоский, —сказал Фассин. — В центре планеты, в центре любого свободно плавающего тела — солнца, кремниевого шара, газового гиганта, да чего угодно — на вас со всех направлений воздействуют равные силы. Это все равно что находиться на орбите в невесомости. Единственная трудность состоит в том, как добраться до центра планеты, или солнца, или чего угодно. Давление там колоссальное, его и представить себе почти невозможно, в особенности на газовом гиганте размером с Наскерон, но в конечном счете проблема чисто техническая. Ведь у вас за плечами десять миллиардов лет, и вы поднаторели в таких вещах. Все, что возможно, вы научились делать с легкостью, еще когда галактика была в четыре раза моложе, чем теперь. И потому вам нет нужды располагать порталы в космосе, где их может увидеть каждый и воспользоваться ими или же атаковать их. Ну а вам, чтобы воспользоваться ими, даже не нужно покидать собственную планету: вы всего лишь добираетесь до какой-нибудь хорошо спрятанной шахты, ведущей к самому центру. Может быть, шахты расположены на полюсах. Пожалуй, это самое очевидное место. А если на борту вашего корабля находится кто-то, способный проследить, куда вы направляетесь, то вы начинаете закладывать эти безумные спиральные виражи и выводите на экран вид космического пространства, и никто не поймет, что корабль направляется вниз, а не вверх, что он летит к центру планеты, а не в космос.

— Ну вот и приехали, — сказал Сетстиин, вытаскивая большой пистолет.

Вдруг совершенно спокойный, он замер, прицелился и выстрелил, прежде чем маленький газолет успел среагировать.

Лучи разорвали стрелоид на части, пробили его и отбросили к стеллажу с библиотечными кристаллами. Он полетел кубарем, а потом стал крутиться на месте с каждым новым выстрелом Сетстиина; пистолет плевался огнем, осколки разлетались по всей библиотеке. На сверкающие стеллажи обрушился град обломков, которые ударялись в кристаллы, превращая их в порошок. То, что осталось от газолета, врезалось в окно балкона и пробило алмазное стекло, словно сахарное. Наконец Сетстиин прекратил огонь.

Осколки осели на пол. Помещение было наполнено дымом, который постепенно уносило к разбитому окну.

Здоровенный насельник осторожно вразвалил к окну, держа останки маленького газолета под прицелом.

— Господин, — обратился к нему слуга по домашнему интеркому. — Господин, вы живы? Мне показалось, я слышал…

— В полном порядке, — отозвался Сетстиин, не выпуская из поля зрения аппарат, к которому подходил все ближе. — Я в порядке. Тут придется сделать уборку, но я в порядке. Оставь меня пока.

— Да, господин.

Теплый ветерок заиграл его одеждами, когда Сетстиин выплыл из окна и подобрался к дымящимся останкам, оказавшись прямо над ними. Он ткнул в них стволом пистолета, потом откинул в сторону часть верхней крышки и заглянул внутрь.

— Сволочь! — закричал он и ринулся назад в библиотеку, устремляясь сквозь газ к своему столу. — Стол! Службу безопасности! Быстро!

Аун Лисс смотрела на человека, когда уничтожали его маленький газолет, его вторую кожу.

Фассин вздрогнул только один раз: дернулся словно от боли.

Аун показалось, что вид у него нездоровый: худой как щепка, в одежде с чужого плеча, к тому же он дрожал, хотя и слегка, но не переставая. Он сильно постарел, лицо его посерело и вытянулось, глаза запали, вокруг них появилась синева. Волосы были всклокочены: они поредели и немного отросли за время пребывания в газолете. Глаза, края ушей и ноздрей, а также уголки рта были красны от противоударного геля и дыхательной смеси, так долго воздействовавших на организм.

Он повернулся и посмотрел на нее. Она была рада, что в его глазах, несмотря на все испытания, светятся искорки.

— Ну, что? Все еще думаешь, что я спятил? — спросил он.

Она улыбнулась:

— Думаю.