Алгебраист

«К тучетуннелю сотнях в четырех километров… в эту сторону, – сказал Фассин, ориентируя свой газолет более-менее на юг и вниз. – Если, конечно, он никуда не переместился».

«Сюда?» – спросила полковник, изменяя направление.

«Я должен отправить сигнал на один из наших спутников, сообщить, что мы живы», – сказал ей Фассин.

«А это благоразумно?»

Благоразумно ли это? – спрашивал себя Фассин. Инфраструктура наблюдателей вокруг Наскерона атакована, но это не означает, что все околопланетное пространство захвачено. С другой стороны…

«Какую скорость может развивать ваш э-костюм?» – спросил он у полковника.

«При этой плотности – около четырехсот метров в секунду. И приблизительно наполовину меньше при длительном движении».

Аппарат Фассина едва ли мог достигать таких скоростей. Жаль. Он все еще надеялся как-нибудь ускользнуть от полковника, но, похоже, на это не было ни малейшего шанса.

«Сигнал отправлен, – сказал он. – Можем двигаться».

Они пустились с места в карьер и успели сместиться метров на сто, когда вспышка фиолетового света разорвала тучу за ними и резкий, тут же исчезнувший пучок лучей рассек газовое облако, в котором они находились несколькими секундами ранее. Исходная область прицеливания вспыхнула новыми лучами, которые пронзили атмосферу медленно, полубеспорядочно расходящимися иглами. Одна игла с гулом и треском прошла в каких-нибудь пятидесяти метрах от них. Остальные пронеслись гораздо дальше, и где-то минуту спустя все они исчезли.

«Похоже, кто-то к вам неровно дышит, наблюдатель Таак», – послала полковник в полете.

«Да, похоже».

Несколько минут спустя они увидели вспышку и ощутили электромагнитный импульс. А чуть позднее донесся низкий, рокочущий звук.

«Что это, ядерный взрыв?» – послал Фассин. Согласно показаниям его приборов любые другие возможности исключались, но он никак не хотел в это верить.

«Мне не известно ни одно другое явление, которое так убедительно имитировало бы названное вами».

«Ни хера себе!»

«Вношу поправку. Похоже, к вам кто-то чрезвычайно неровно дышит, наблюдатель Таак».

«Аборигены будут недовольны, – сообщил он ей. – Только им дозволяется взрывать ядерные заряды в атмосфере, – добавил Фассин. – А сейчас даже не сезон фейерверков».

Они нашли тучетуннель приблизительно в том месте, где его и предполагал найти Фассин, со сдвигом на сотню километров по той же широте и на два километра ниже – по наскеронским меркам сущая мелочь. Тучетуннель представлял собой связку в дюжину или около того углерод-углеродных трубок, похожих на огромный, почти без оплетки, пучок проводов, плавающий среди бесконечных, слегка вздымающихся туч желтого, оранжевого и красноватого цвета. Две основные трубки тучетуннеля имели в диаметре около шестидесяти метров, а самые маленькие (служившие главным образом для передачи волн между средствами связи и телеметрии) – меньше полуметра. Когда оба увидели ее за несколько десятков километров, вся связка показалась им не толще нити, но по мере приближения она все больше походила на буксирный трос, которым вполне можно сдвинуть с места луну. Изнутри двух основных труб доносился громкий, низкий гул.

«Что теперь?» – послала полковник.

«Посмотрим, действуют ли еще искупительные баллы».

Манипулятором своего газолета Фассин проколол, но не разрывая, защитный чехол трубы, чтобы воздействовать на передающую нить. В поток света, заполнявшего узкую трубу, вошел тонкий, как волос, проводок, и с конца его отправился поток информации – сначала в биоразум газолета, потом в передающие системы, а оттуда в мозг Фассина, давая закодированную смесь лепечущих звуков, бешено пульсирующих зрительных образов и других неразборчивых сенсорных ощущений. Разрыв световых потоков был уже замечен и учтен. Поток информации, выпущенный прямо в передающую нить, содержал просьбу назваться и вопрос – не требуется ли помощь; в противном случае рекомендовалось не вмешиваться в работу общественных средств связи.

«Фассин Таак, человеческой разновидности, имеющий честь быть наблюдателем медленных при дворе наскеронских насельников, – послал он. – Мне требуется помощь – транспортировка с настоящего местонахождения в Хаускип».

Ему предложили подождать.

– Фассин Таак, внеполосник, посторонний, инопланетянин, наблюдатель, человек! А… это что такое?

– Это полковник Хазеренс из военно-религиозного ордена Меркатории – Шерифской Окулы, ирилейтка.

– Добрый день, насельник Айсул, – сказала Хазеренс.

Они переключились на обычную звуковую речь.

– Маленький насельник! Ах, как мило! Значит, не ребенок?

Айсул, довольно крупный – метров девяти в диаметре – взрослый насельник средних лет, выкатился из газового тумана, вытянул вперед длинную ось-руку и постучал кулаком (бах-бах-бах) по э-костюму полковника.

– Эй там, привет! – сказал Айсул.

Дисковый э-костюм Хазеренс под градом ударов немалой силы наклонился.

– Рада познакомиться, – лаконично ответила она.

– Не ребенок, – подтвердил Фассин.

Это был Клуб уплотняшек Хаускип-сити. Они находились в гигантской чашеобразной комнате с крышей из алмазной черепицы микроскопической толщины.