Али-Баба и сорок прогульщиков

— Я позвоню именно тебе. А уже ты сам всё расскажешь маме. От вранья никогда ничего хорошего не получается, Алёша. Это точно.

— Я боялся, что мама выбросит, — сказал мальчик.

— Мы с тобой обязательно поговорим об этом подробнее, — тихо, но решительно произнесла Екатерина Евгеньевна, — только в другой раз. Обязательно.

«Странный этот дяденька, её муж, — думал мальчик, идя через двор к автобусной остановке. — В таком хорошем тайнике можно и замок спрятать, и крючки, и старый мобильник. А он занял его деньгами. Такое барахло можно и на столе держать. Кто на такую чепуху позарится?»

Там лучше, где нас нет

Как только Серёжке Князеву поручили проведать заболевшего Сашку Еланского, он сразу предупредил классную руководительницу:

— Завтра я часа на два-три задержусь.

В ответ Ирина Сергеевна проявила чёрствость. Она объяснила ему, что половина девятого утра не самое лучшее время для посещения больного одноклассника, и предложила выполнить поручение после уроков.

Вернувшись из школы и пообедав, Серёжка сообщил маме:

— Уроки буду делать позже. Сейчас хочу навестить Сашку Еланского. Мне поручили. Он уже четыре дня не ходит в школу.

— Постарайся его чем-нибудь развеселить, — посоветовала мама. — Когда человек болен, ему грустно, настроение плохое, на душе кошки скребут. Его нужно ободрить, поддержать.

По пути к дому товарища Серёжка вспомнил всякие забавные случаи, которые произошли с ребятами из их класса за четыре дня. И как чуть было не взяли шефство над тридцатилетним ветераном футбола, и как Колька Супников посетил исторический музей, когда там был ремонт, и как Генка Торопин хотел вымыть грязную посуду в стиральной машине. Одним словом, было что рассказать.

Дверь ему открыла Сашкина бабушка. Серёжка снял шапку, пальто и прошёл в комнату. Вдруг видит — навстречу ему идёт Сашка собственной персоной.

— Ты почему ходишь? — удивился Серёжка.

— А что мне ещё делать?

— Ты же больной.

— Ну и что? — отвечает Сашка. — У меня же не ноги болят. Я горло застудил. А ноги у меня очень даже здоровые. По комнате мне ходить можно.

— И руки у тебя здоровые?

— Кочергу узлом завяжу.

— Почему же постель не убираешь?

— Зачем убирать? Я в любой момент опять могу лечь. Устал ходить, раз — и завалился!

— Здорово! — восхищённо произнёс Серёжка. — Значит, ты можешь лежать сколько влезет? Хоть целый день?

— Запросто. Только целый день лежать, оказывается, тяжело. Я вот поза-позавчера лежал и позавчера лежал. А вчера уже не лежал. Надоело.

Серёжка вздохнул:

— Мне бы не надоело. Я не люблю рано вставать.

— Ну мне-то сейчас рано вставать ни к чему, я ведь не хожу в школу.

— Завтра тоже не пойдёшь? Завтра у нас контрольная по математике.

— Завтра ещё не пойду — могут быть осложнения.

— Счастливчик ты, — опять вздохнул Серёжка. — Завтра утром по телику будут бесподобные мультики. А послезавтра пойдёшь? В субботу. Послезавтра у нас урок труда. Будем дурацкие палки для мётел строгать.

— Я и послезавтра не пойду. Как раз в субботу ко мне должна прийти врачиха.

Тут уж Серёжка не мог скрыть своей зависти.

— Ты прямо барин какой-то, — говорит. — Всем надо по утрам вставать и плестись в школу. А ты в это время можешь смотреть мультики. Мне бы так!

— Да ты не огорчайся. Может, ещё заболеешь, — попытался успокоить его Сашка.

Серёжка лишь сокрушённо махнул рукой.

— Мне не везёт, я ещё ни разу в школе не болел. Уже почти семь лет учусь и всё впустую. Прямо не школьник, а Илья Муромец какой-то вырос. Слушай — научи меня, как заболеть.

— Откуда мне знать? Я же не врач.

— Ну и что? Ты же заболел.

— Нечаянно.

— Ну да, ври больше. Нечаянно. Небось, все каникулы здоровенький ходил, а как четверть началась — сразу слёг. И это, по-твоему, нечаянно?

— Конечно. Я не хотел болеть.

— Как это — не хотел? На твоём месте любой захочет. Я тоже. Почему ты не подскажешь мне, как заболеть? — со слезами в голосе спросил Серёжка и доверительным шёпотом поинтересовался: — Может, ты после ванной голову в форточку высунул?

— Ничего никуда я не высовывал, — начал злиться Сашка. — Я случайно заболел! Случайно. Понимаешь?

Серёжку даже зло взяло от того, что Сашка упёрся как баран и не хочет раскрыть секрет. Он в сердцах закричал:

— Ладно, Сашка, не хочешь — не говори. Только я тебе тоже ничего весёлого не расскажу. И больше у меня никогда ничего не проси. Всё равно не дам.

Он выскочил в коридор, схватил под мышку пальто, шапку — и хлопнул дверью. Даже с Сашкиной бабушкой забыл попрощаться.

На лестнице он нахлобучил шапку, с грехом пополам надел пальто, даже не застегнул его, а про шарф вовсе забыл, оставил в кармане. Идёт по улице грустный, настроение испортилось. На душе кошки скребут из-за того, что Сашка целыми днями развлекается, а он вынужден ходить в школу.

Идёт Серёжка по улице, не замечая от обиды на несправедливость судьбы ни мороза, ни лютого ветра. И от того, что шёл в пальто нараспашку, без шарфа, в нахлобученной на одно ухо шапке, он простудился и на следующий день не пошёл в школу.