Али-Баба и сорок разбойниц

– По-разному. В зависимости от того, чего вы хотите! Приходит человек на весь день или просто посещает одно занятие, нужен ли ему логопед и психолог. Есть люди, практически здоровые, с легкими отклонениями. Лика Кустова, например, она закончила десять классов самостоятельно. Вполне компенсированная, сама приходит, сама уходит, может на следующий год даже пойти работать, ну найти что-то спокойное. Она бы могла книжки выдавать в детской библиотеке, Лика очень малышей любит. Мы добиваемся хороших результатов, позанимается человек год-другой и становится адекватным.

– К сожалению, не всем по карману подобное заведение, – подначил я ее, – в социальных интернатах совсем другие условия.

– Там ужасно! – закивала Полина. – Хотите чайку?

Я кивнул и был препровожден в столовую, где получил великолепно заваренный чай и сладкое печенье.

– Про государственные интернаты, – бодро продолжила тему Полина, – лучше и не вспоминать. У нас есть еще один корпус, чуть подальше в лесу, там стационар находится. Так вот, Ираида Сергеевна, щедрой души человек, педагог и врач от бога, привозит туда бедолаг, находящихся на муниципальном обеспечении. На них страшно смотреть! Если и был разум, его выбили из бедолаги! Они пугаются постельного белья, норовят лечь спать без подушки и одеяла! А как едят! Господи, у меня слезы текут! Несчастные люди, ни перед кем ни в чем не виноватые! Никому не нужные! Они ни в какое сравнение не идут с нашим, так сказать, коренным населением. И знаете что?

– Что? – эхом отозвался я.

– Стоит им у нас в нормальных условиях провести пару месяцев, как прогресс налицо, – заявила Полина.

– Но зачем ваша Ираида Сергеевна берет к себе тех, кто не может заплатить ни копейки?

Полина улыбнулась:

– Более того, наша главврач подбирает обездоленных, тех, у кого нет родственников, или они давно забыли про несчастного.

– Ну в интернат-то небось отдают близких только малопорядочные люди, – вырвалось у меня.

– Не скажите, – покачала головой Полина, – всякое случается. Вот Лиза Федькина, ее мама с бабушкой воспитывали, девочка дебильная, очень тяжелая, неадекватная, немотивированно агрессивная, представляете, какой букет?

Я кивнул:

– Несладко, наверное, ее родным пришлось.

Полина схватила чайник и с сожалением произнесла:

– Бедные люди, но совсем плохо стало, когда внезапно скончалась мать Лизы. Престарелая бабушка не могла справиться с девочкой и сдала ее в интернат. Не все бросают родственников, только порой силы заканчиваются, а денег на частную лечебницу нет.

– Так почему ваша главврач берет бесплатных больных? – продолжал удивляться я. – Какая ей выгода?

Полина поставила чашку на блюдечко и торжественно возвестила:

– Не все меряется золотом. Ираида Сергеевна действует из чистого сострадания, лечит кое-кого совершенно бесплатно, это входит в устав нашего учреждения!

– Да? – недоверчиво протянул я.

Полина порозовела:

– Могу рассказать вам историю «Голубого солнца», хотите? Или вы устали?

– С огромным интересом выслушаю вас, – старательно улыбнулся я.

Похоже, эта Полина редкостная болтунья, у нее рот ни на минуту не закрывается.

– «Голубое солнце» основал один бизнесмен, – затрещала женщина, – пожелавший остаться неизвестным. Ираида Сергеевна, конечно, знает его имя, но, кроме нее, никто с ним не знаком. Впрочем, я сомневаюсь, что и она лично виделась с хозяином. Говорят, он очень и очень богат, имеет огромный вес в обществе и не желает, чтобы его семейные дела полоскались в газетах.

Я молча слушал ее торопливую, чуть захлебывающуюся речь.

Глава 26

У мецената была больна дочь. Она пострадала во время родов, акушеру пришлось применить щипцы, и ребенок в результате оказался не совсем нормален. Девочка не дожила до подросткового возраста, скончалась. Безутешный родитель построил лечебницу в память о безвременно ушедшем больном ребенке, он решил помочь десяткам людей, чей разум не получил в силу разных причин нормального развития или угас от болезни. Вначале клиника задумывалась как маленькое, камерное заведение, максимум на десять человек. Но потом она стала стихийно расширяться, и бизнесмен понял, что ему не по карману содержать огромное заведение, тогда и стали брать плату за услуги. Теперь основную массу тут составляют те, чьи родственники способны отстегнуть немалые суммы. Но… Владелец лечебницы по-прежнему занимается благотворительностью. Он оплачивает пребывание в ней некоторого количества неимущих людей. Их находят в муниципальных заведениях, привозят сюда, ставят на ноги, обучают, если это возможно, элементарным навыкам…

Полина замолчала и принялась водить пальцем по клеенке.

– И что дальше? – поинтересовался я. – Они так и живут тут?

– Нет, – ответила она, – курс реабилитации занимает несколько месяцев, ну максимум полгода.

– А потом? – продолжал любопытствовать я.

Полина тяжело вздрогнула.

– Дальше возможны варианты. Если несчастный имеет родственников, Ираида Сергеевна предлагает им забрать его домой.

– И они соглашаются? – недоверчиво воскликнул я. – Вообще говоря, в это верится с трудом. Ведь семья уже один раз отказалась от больного!