Али-Баба и сорок разбойниц

Я понял, что совершил ошибку, и быстро окликнул ее:

– Лида!

Медсестра обернулась.

– Я просто не хотел вас обременять! С удовольствием попью чаю!

– Классно! – обрадовалась Лида. – Пошли в сестринскую.

Целый час я просидел над кружкой, слушая болтовню Лиды. За это время она успела вылить на мою голову ушат информации. Сначала она поделилась сведениями о себя. Замужем, очень любит супруга, мечтает о ребенке, но, пока нет собственной квартиры, о наследнике нечего и думать. Потом речь зашла о клинике. Лидочка похвасталась современными палатами и элитными больными.

– У нас тут родственники таких людей лежат, – быстрым шепотом сообщила она, – певицу Шагинэ знаете?

Я ухмыльнулся:

– Нет.

– Ну как же, – огорчилась медсестра, – ее все время по телику показывают. У нас ее сын содержится, даун. Это страшная тайна! А еще здесь дочь Клепикова.

– Кто же он такой? – полюбопытствовал я.

– Господи, – восхитилась Лидочка, – вы как будто в другой стране живете! Клепиков – ведущий программы «Всегда с вами»! Его дочь – наркоманка! Дочь ведущего! Это тоже жуткая тайна! Девчонка тут под другой фамилией, но все знают, кто она!

– Здесь лечат наркоманов? – удивился я.

Лидочка щелкнула языком.

– Не! У нее на фоне принятия героина мозги отключились. Ваще в трехлетку превратилась, хорошо, что под себя не ходит, вот ее и пытаются восстановить. Родители, конечно, надеются на благополучный исход, только знаете, зря они деньги тратят.

– Вы полагаете?

Лидочка кивнула.

– Все равно она такой, как раньше, не станет, хотя улучшение будет. Здесь много бывших наркошей. И вот что удивительно! Дети-то из хороших семей, папа с мамой богатые, ни в чем им не отказывали, живи себе и радуйся! Чего их к дури потянуло…

Она бы еще разглагольствовала на эту тему, но вдруг взгляд ее упал на часы, и Лидочка кинулась исполнять служебные обязанности, ей нужно было раздать лекарства.

Воспользовавшись ее уходом, я быстро переместился в кабинет и включил компьютер. Екатерина Семеновна Короткова нашлась сразу. Я пощелкал мышкой и открыл ее историю болезни.

Текст возник на экране мгновенно, а фотография загрузилась минут через пять, она появлялась медленно, словно нехотя. Наконец изображение проявилось полностью. Я вгляделся в него и вздрогнул. Передо мной была та самая девушка с шоссе или кто-то очень на нее похожий: огромные испуганные глаза, чуть приоткрытый рот с красивыми пухлыми губами и крупная родинка на щеке.

Глава 27

Я прочел анамнез и понял, почему Семен Юрьевич не хотел, чтобы мы с Норой пообщались с Катей. Девочка ничем не могла нам помочь, Катя была наркоманкой.

Как она подсела на иглу, в истории болезни не сообщалось. Героин колоть начала в школе, ей понадобилось всего два месяца, чтобы потерять человеческий облик. Отец, слишком поздно понявший, что происходит с дочерью, схватился за голову и отправил ее в широко разрекламированную клинику доктора Вересова. Но там ей стало только хуже. Кате начали вводить всякие лекарства, и она неожиданно впала в кому. Перепуганные врачи попытались вывести ее из этого состояния, и эти попытки увенчались успехом. Катя пришла в себя, но ее образованный отец очень скоро понял: его ждет новое, страшное испытание. Катя никогда более не станет принимать наркотики, не поедет к дилеру, не приобретет дозу, не ослушается родственников – и все это по одной причине: Катюша превратилась почти в младенца. И теперь ее предстоит обучать заново всему: есть, пить, ходить в туалет, разговаривать, мыться и узнавать своих родных.

Были тут и сведения о родственниках, имевших право на посещение больной, прежде всех – Коротков Семен Юрьевич. Здесь же были даны его адрес и телефон. Фира Базилевич – и опять приведены все координаты незнакомой мне женщины. Потом значилась Медведева Ирина, сестра. Я удивился, вроде бы у Кати есть еще мать, Наташа. Ее что, сюда не пускали?

История болезни содержала массу сведений медицинского порядка, я ничего не понимал в сообщениях о лекарствах, дозах, количестве уколов и таблеток. Самым интересным оказались комментарии психолога. Из них стало понятно, что Катя быстро восстанавливается. Уже сейчас она способна самостоятельно дойти до столовой и поесть там. К ней вернулась речь, и ее включили в группу, которая занимается рисованием. А вот попытка отправить Катю на плавание не удалась. По непонятной причине она впала в истерику при виде огромного количества воды и принялась кричать:

– Мама, мама!

Естественно, ее моментально увели. А рисование пришлось больной по вкусу. Еще тут была фраза: «Способна к шахматам». Ей-богу, она меня удивила. Ну о каких шахматах, игре, требующей способности логически мыслить, может идти в этом случае речь?

Изучив историю болезни, я позвонил Норе, быстрым шепотом доложил ей о своих успехах, получил от нее карт-бланш на свободу действий и глянул на часы. Стрелки подбирались к десяти, а Лидочка сказала, что отбой в корпусе объявляют именно в это время. Посижу минут тридцать и попробую заглянуть в палату к Кате.