Али. Жизнь

Билл Макдональд считал, что существовала еще одна причина слабого интереса к матчу. Предполагалось, что Кассиус Клей будет отважной серой лошадкой, свежей кровью, новым лицом, который мог бы победить хулигана Листона. Однако новости об отношениях Клея с Малкольмом Иксом и «Нацией ислама» изменили сюжетную линию. Теперь это был черный мусульманский радикал против хулигана, и фанаты не могли решить, кто из них был главным злодеем. Сложные моральные выборы были совсем не тем, чего желали фанаты кровавого спорта.

За три дня до боя Макдональд в отчаянии отправился к Клею и сказал ему, что бой будет отменен, если тот не откажется от своих слов в поддержку «Нации ислама». Учитывая, что Макдональд готовился к многотысячным убыткам, он, скорее всего, искал предлог для отмены матча. Но его угроза не сработала.

«Я не отказываюсь от этого, потому что это истина, – сказал Клей, – и если вы хотите отменить бой, это ваше дело. Для меня религия важнее, чем борьба». Возможно, именно тогда Клей впервые назвал ислам своей религией.

Промоутер Гарольд Конрад призвал Макдональда не отменять бой.

«Предположим, Малкольм Икс сейчас же уберется из города, – сказал Конрад. – Это заставит вас передумать?»

Когда Макдональд сказал, что такой шаг может сыграть свою роль, Конрад посетил Малкольма и объяснил всю сложность ситуации. Малкольм согласился исчезнуть на несколько дней, при условии, что он сможет вернуться к началу большого события.

Клей месяцами досаждал Листону, поднимал его с постели, поджидал в казино, подстраивал сюрпризы в аэропортах, и всегда у него была одна и та же фраза наготове: «Ты болван. Большой уродливый медведь! Я отделаю тебя прямо сейчас». Позже он признался, что все это было спланировано. Разъяренные бойцы не могут думать трезво. Они не могут придерживаться своих планов, в ярости они будут совершать ошибки. Клей знал, что Листон трепетно относился к своему имиджу и стремился к уважению, поэтому Кассиус старался относиться к нему как можно больше неуважительно. Назвав Листона уродливым медведем, Клей наступил на любимую мозоль противника и, возможно, добавил своему высказыванию нотку расизма, намекая, что Листон никогда не станет кем-то большим, чем глупое животное. Можно надеть блестящий чемпионский пояс на большого уродливого медведя и назвать его чемпионом мира в тяжелом весе, но он все равно останется большим уродливым медведем. Клей не ослаблял своего напора. Он повторял оскорбления столько раз, что всем вокруг, возможно даже самому Клею, уже осточертело их слышать. Психологическая война длилась вплоть до самого дня матча, когда Клей устроил свое самое грандиозное шоу.

Утром 25 февраля, в холодный, сырой, ветреный день, Клей рано прибыл на взвешивание перед боем в «Конференц-центре», одетый в синюю джинсовую куртку с надписью «Охота на медведя» красными буквами на спине. Его сопровождали Шугар Рэй Робинсон, Билл Фавершам, Анджело Данди и Бундини Браун. Малкольм Икс оставался вне поля зрения. Клей и Бундини начали кричать в унисон: «Порхай как бабочка, жаль как пчела!» Мужчины вошли в раздевалку, где Клей переоделся в белый махровый халат. Данди и член Комиссии по боксу Майами-Бич строго напомнили Клею, что тот должен «вести себя подобающе», как выразился Данди, будто кто-то впрямь надеялся на джентльменское поведение.

Клей не слушал. «Я чемпион! – кричал он. – Я готов драться!». Он и Бундини вышли на площадку для взвешивания, но обнаружили, что там никого нет. Они прибыли на час раньше, поэтому им пришлось чем-то занять себя некоторое время. В 11:09 Клей и Бундини снова принялись кричать. Листон появился через две минуты, и шоу началось.

Теперь комната для взвешивания была битком набита журналистами, в воздухе витали густые клубы дыма и пахло лосьоном после бритья. Взвешивание бойцов перед боем не требовало внимания публики, но, равно как подбрасывание монетки перед футбольным матчем или перерыв в седьмом иннинге в бейсболе, когда весь стадион поет песни, это был устоявшийся ритуал. Для репортеров, которые должны были сдать материал еще до вечернего боя, это был шанс взять последнее интервью и дать последний прогноз своим читателям. Но пресса еще никогда не видела такого взвешивания, как в тот день.

«Я готов драться сейчас! – кричал Клей. – Я могу отмудохать тебя в любое время, болван. Кто-то сегодня умрет на ринге! Испугался, болван? Какой же ты гигант? Я съем тебя живьем!»

Клей рванул вперед. Бундини сдерживал его. Клей снова сделал выпад, тогда Шугар Рэй Робинсон попытался прижать его к стене.

«В восьмом раунде я докажу свое величие!» – вскрикнул Клей, показывая восемь пальцев.

Листон ухмыльнулся и показал два пальца.

«Эй, лопух! – кричал Клей на Листона, когда тот встал на весы. – Ты болван! Тупой увалень!»

Клей продолжил: «Ты слишком уродлив! я отделаю тебя как следует. Болван, болван, болван…»

Репорты в комнате решили, что Клей спятил, что молодого боксера поразила паническая атака из-за страха перед ужасным Листоном.