Али

Ничего не изменилось с тех пор – она все также боится его и сводит с ума, и он может взять ее, когда захочет. Только теперь ему этого стало мучительно мало. Он хотел взаимности. Не этой – ложной, когда она жмется к нему в бреду, а настоящей! Дорл давно уяснил, что не все в мире можно получить легко и просто. И взаимность Алиен оказалась как раз одной из таких вещей.

За окном незаметно начало светать. Ветер давно стих, метель улеглась, и стояла звенящая предрассветная тишина. Для Дорла, так и не сомкнувшего глаз ни на минуту, эта ночь показалась неимоверно длинной, но при этом ему совсем не хотелось, чтобы она заканчивалась. Алиен безмятежно спала на его руках, и хотя кожа ее горела и щеки продолжали пылать румянцем, она чему-то улыбалась. Ему казалось, что между ними установилась странная, хрупкая связь… Но бледные лучи за окном неумолимо набирали яркость, темнота рассеивалась, и вместе с ней рвались протянувшиеся нити.

Дорл провел рукой по лицу Алиен – ее жар никуда не делся. Ближайший город отсюда – Джиено, столица Севера. Похоже, все-таки придется навестить Юмо и Шел.

Алиен

Она пыталась вспомнить эту комнату, но у нее ничего не получалось. По всему выходило, что здесь ей еще не доводилось бывать ранее.

– Госпожа, госпожа, – раздался едва различимый шепот.

Алиен повернула голову, и увидела совсем юную девушку, глядевшую на нее большими глазами и испуганно тормошившую спящую в кресле толстую женщину. Та вздрогнула и открыла глаза.

– Что?

Девушка кивнула на Алиен, и толстушка, повернув голову, заулыбалась.

– Али, наконец-то!

Когда она поднялась на ноги, стало понятно, что она совсем не толстая, скорее даже наоборот. Тонкие руки, покатые плечи, лебединая шея… Женщина безусловно была омегой. Ее большой живот выпирал так сильно, что не было никаких сомнений – до родов оставалось совсем немного.

– Я – Шел, – просто сказала она, присев на кровать рядом.

Алиен нахмурилась. Что-то знакомое промелькнуло у нее в голове, но мысли так медленно ворочались, что вспомнить получилось не сразу.

– Это Джиено? – наконец спросила она.

– Да. Вы приехали вчера. Как ты себя чувствуешь?

На удивление, чувствовала она себя хорошо. Разве что слабость мешала. И еще очень хотелось есть.

– Ты пока лежи, а я пойду распоряжусь насчет обеда и позову лекаря!

– М-м-м… госпожа, – неуверенно подала голос бета за ее спиной.

– Я сама пойду и распоряжусь! – с нажимом сказала Шел, сдвинув брови, и служанка больше не решилась перечить. – Чувствую себя самым бесполезным существом в связи с этим…

Шел удрученно посмотрела на свой живот. Алиен не знала, как на это отреагировать, и поэтому молчала.

– Скорей бы уже. А то гулять долго нельзя, ездить никуда нельзя… Ничего нельзя! Вот скажи, разве это справедливо?!

– Эм… я не знаю… – растерялась Алиен.

– Ладно. Я могу долго причитать, не обращай на меня внимание. Вообще-то я не такая капризная, какой иногда могу казаться, – засмеялась Шел. – Полежи пока, а я скоро вернусь.

Она встала и побрела к двери. Несмотря на ее заверения, было видно, что ходить ей все-таки тяжело. Алиен повернула голову к оставшейся в комнате бете.

– Верховный тоже здесь?

– Да, госпожа.

– Известно, когда он собирается на юг?

– Нет, госпожа.

Али закрыла глаза и задумалась. Последнее, что она помнила, как села в экипаж – уставшая, разбитая – и укрылась одеялом с головой. Ей было плохо. Она уже не понимала, что у нее болит – душа или тело. Темнота навалилась незаметно… А дальше все лишь какими-то урывками. Ей что-то снилось. Что-то знакомое. Бушующие стихии, в центре которых она изо всех сил цепляется за что-то непоколебимое, что-то, что рождает в ней чувство защищенности, держит на плаву, не дает сгинуть. И тогда страх исчезает. Алиен напрягала память, но никак не могла вспомнить никаких подробностей своего сна.

Позже она узнала, что знахарка напоила ее снадобьем, и поэтому она так долго спала – до самого Джиено! Но почему Дорл передумал? Ведь он не собирался ехать сюда! Али подумала, что может быть он все же волновался за нее? Хотя бы чуть-чуть? Трудно было в это поверить. Казалось, что Дорл непробиваем, и вообще не знает, как это – волноваться за кого-то.

День тянулся очень долго, и Алиен спасало только то, что ее не оставляли одну. Рядом постоянно крутились то слуги, то Шел, то лекари. Но стоило в комнате установиться тишине, как в груди что-то сдавливало, тоска заползала в душу, и хотелось кричать от отчаянья… Хорошо, что рядом всегда кто-то был.

Из спальни она не выходила, хотя чувствовала себя хорошо. Ради того, чтобы встретиться с Юмо, она может и вышла бы, но рядом наверняка окажется еще и Дорл. К страху и ненависти добавилось чувство стыда, правда понять, почему ей стыдно перед ним, она не могла.

– …а потом выяснилось, что мед мне тоже нельзя! Ты представляешь? Я чуть не заревела в голос! Отказаться вообще от всего – это же немыслимо… Я опять много жалуюсь, да?

– Потерпи еще немного, – произнесла Али.

– Держусь изо всех сил! Но потом… помяни мое слово, даже Юмо не заставит меня торчать в четырех стенах!

– По-моему, он у тебя замечательный.