Альянс Ангелов

— Нам нужен господин Алмерик.

— Это я.

— У нас больной… — произнёс Ивор, указывая за свою спину, на повозку.

— Естественно, у вас больной, раз вы пришли ко мне, — хмыкнул лекарь и затем отступил в дом. — Заходите. И заносите.

Ивор кивнул, отошёл к повозке. Змейка спрыгнула, захватила свою сумку с лекарствами и прошла в дом. За ней зашёл Ивор с громко стонущим Эйданом на руках. Алмерик распорядился, чтобы слуги присмотрели за лошадьми и повозкой посетителей. Затем он провёл их вглубь дома, в просторную комнату с плоской лежанкой посередине и указал на неё Ивору. Парень осторожно положил на неё Эйдана.

— Рана загнила? — со знающим видом осведомился Алмерик, размотав повязку на руке Эйдана.

Ивор не в первый раз видел гниющую рану Эйдана без повязки, в конце концов, он всё это время ехал позади повозки и видел, что делала Змейка, и даже помогал ей, но всё равно он не мог привыкнуть к отвратительному зрелищу гниющей заживо плоти. Вонь живо распространилась по всей комнате. Эйдан издал протяжный воющий звук.

Змейка кивнула, но Алмерик не дал ей ничего сказать.

— Знаете, что придётся делать? Руку нужно отрезать.

Змейка опять кивнула.

— Господин, я сама целительница…

— Ты? — фыркнул Алмерик, окидывая её насмешливым взглядом. Ивор сжал кулаки.

— Да, я, — кивнула девушка. — Мы путники, поэтому нам нужно было найти лекаря, мне необходимы инструменты и лекарства… Господин Алмерик, я собираюсь сама ампутировать руку.

— Что-о? — протянул Алмерик. — Не смеши меня, девочка. У тебя руки будут дрожать от страха, и тебя, того и гляди, вырвет прямо на несчастного парня. Никакого опыта, никаких навыков. Ну уж нет, я не дам тебе загубить жизнь человека…

— Загубить жизнь?! — вскинулся Ивор. — Да вы не знаете, как она ухаживала за ним! Выходила после стольких ран! Она…

— Ивор! — умоляюще обратилась к нему Змейка, видя, как вскипает Алмерик. — Господин, я работала целительницей во время войны, я провела очень много таких операций…

— Да? — изогнул одну бровь тот. — И видела ли ты хоть одного из своих пациентов после?

— Нет, но…

— Вот! — торжествующе произнёс Алмерик, демонстрируя вытянутый указательный палец. — Откуда ты знаешь, что они все не умерли?

— Послушайте… — опять начал Ивор, но Змейка сверкнула глазами.

— Я лечу андинцев уже много лет, — гордым тоном заявил лекарь. — И все мои подопечные в добром здравии.

Эйдан между тем выл и извивался всё сильнее. По лицу его потекли слёзы, и он крикнул — когда солёные слёзы попадали на только-только затягивающийся ожог, кожу жгло, и от этого было ещё больнее.

Змейка бросилась к нему и взяла за здоровую руку.

— Вы не понимаете, — обратился Ивор к Алмерику. Тот кинул на него презрительный взгляд. — Эйдан не даст вам оперировать себя, он привык к одной Змейке.

— Вы, что, думаете, я буду отрезать несчастному руку, не усыпив его? Или эта девчонка так и мучила своих пациентов? — Он ткнул пальцем в сторону Змейки. — Нет уж, я попрошу вас обоих выйти и дать мне спокойно заняться моим делом!

— Господин Алмерик, — взмолилась Змейка.

— Нет, не дам я загубить жизнь…

— Мы заплатим вам, — произнёс Ивор, следя за реакцией лекаря. Глазки того вспыхнули, но он обратил на Грифона якобы равнодушный взгляд. — Сколько вам платят, когда вы проводите такую операцию. И даже больше.

Алмерик посмотрел на рыдающего Эйдана и успокаивающую его Змейку. Страдающий волшебник смотрел на девушку, как на свою последнюю надежду и лопотал о чём-то сквозь рыдания.

— Этот парень на неё только не молится, — произнёс Алмерик. — Ты действительно имеешь такой опыт?

Змейка с готовностью кивнула, потом вытянула руки.

— Посмотрите! Руки у меня не дрожат.

Ивор как бы невзначай резко шагнул в сторону, и кошель у него на поясе звякнул.

— Ну хорошо. Я согласен.

Хмурые тучи заволокли последние кусочки таэрийского неба.

— Похоже, Таэрия собирается плакать по нам, — сообщил Тэллар.

— Не надо по нам плакать, — ответила Джара. — Рано ещё.

— Ну, если мы провалим нашу великую миссию, оплакивать нас будет некому, — хмыкнул он. — Тогда ведь миру крышка, а?

Джара пожала плечами.

— Миру, каким мы его знаем, да. Никто не знает, что случится с миром, если Книгу никто не остановит.

— Насколько я понимаю, всё превратится в один большой Тадор, каким мы имели сомнительное удовольствие его лицезреть.

— Откуда ты набрался таких умных слов, Сокол?

— Джара, ты меня обижаешь. Неужели ты считала меня безграмотным невеждой? — оскорбился Тэллар.

— Ну… — протянула Джара. — Вообще-то, да.

Сокол картинно вздохнул.

— Джара, надо верить в людей. Нельзя так жить. Где твоя добродетель?

— Думаю, там же, где и твоя, Сокол.

— Джара, Джара, я и моя добродетель пошли разными дорогами лет сто назад.

Девушка рассмеялась и вдруг резко согнулась, ощутив взрыв боли в области солнечного сплетения.

— Что такое, Бестия? — обеспокоенно спросил Тэллар, наклоняясь к ней в седле.

— Всё нормально, Сокол. — Джара попыталась выровнять дыхание. Пульс внезапно резко подпрыгнул и тут же начал приходить в обычное состояние. Боль потихоньку отпускала. — Это моя связь с Книгой…

— Джара? — позвал голос Чародейки.