— Нет, конечно. Ну… надо попробовать. Я понимаю, что это необходимо. Пожалуй, к Ивору он привык больше, чем к кому-либо другому, исключая меня, конечно. С завтрашнего дня попробуем, только сначала будем чередовать езду в седле и в повозке, ладно?
— Змейка, ты представляешь, сколько лишнего времени это займёт?
— Джара, по-другому не получится. Я не знаю, что с ним будет, если мы просто выкинем повозку и посадим его в седло.
— Это как маленький ребёнок, верно? Разревётся и будет упираться.
Змейка грустно посмотрела на неё.
— Верно, Джара.
Бестия вздохнула.
— Хорошо, мы сделаем, как ты скажешь, Змейка.
— Я постараюсь, чтобы он привык как можно быстрее.
Джара кивнула и вернулась на своё место — впереди отряда Ангелов.
Эйдан наконец мирно засопел, и Змейка, облегчённо вздохнув, осторожно высвободила свою руку из-под него. Сегодня вечером она не успела даже толком поесть, и сейчас её пустой желудок возмущённо давал о себе знать. Девушка устроилась поудобнее и вытащила еду из сумки.
Она оглядела спящих Ангелов, и невольно на губы наползла невесёлая улыбка. Вот они, Змейка, приключения, о которых ты так страстно мечтала! Ты — в избранном отряде, призванном спасти мир, который направляется к далёкому острову за гладью необъятного океана… Только вот на деле всё оказалось совсем не так, как в книжках, не правда ли?
Змейка вздрогнула от звука голоса Эйдана, но, оказалось, он всего лишь бормотал во сне. Девушка с жалостью оглядела несчастного человека, истерзанного, измученного. И это — тот маг, из-за которого и случились все беды? Что ж, он сполна искупает свою вину, по мнению Змейки. Она не чувствовала к нему ничего из того, что должна была бы чувствовать к человеку, погубившему столько жизней — смерть её родителей также на его совести, как и разрушение Тадора, и война между Таэрией и Аронвардом…
— Змейка!
Девушка опять вздрогнула и внезапно обнаружила, что рядом с ней стоит Хаарт и шепчет её имя.
— Что ты…
— Змейка, давай отойдём от лагеря, я хочу с тобой поговорить.
— Хаарт, я не…
— Змейка, умоляю тебя!
Она поколебалась несколько мгновений, бросила взгляд на Эйдана, на сладко спавшую Сунор, на остальных Ангелов, затем отложила свой поздний ужин и поднялась, отряхивая с подола крошки. Хаарт благодарно кивнул, затем заскользил в темноте прочь от лагеря.
— Змейка, — начал он, когда они наконец остановились. Он взял её руки в свои, но она отдёрнула их.
— Хаарт, прошу тебя, — прошептала она, моля небеса, чтобы не заплакать. — Не нужно. Мы уже обо всём поговорили. Не стоит начинать сначала.
— Змейка, моя маленькая Змейка, — не слушая её, заговорил Хаарт, приближаясь к ней. — Я не могу так больше, малыш. Не могу. У меня больше нет сил. Каждый день видеть тебя и…
— Хаарт! — оборвала она его. — Я ещё раз тебе говорю: перестань! Мы не можем быть вместе, ты это знаешь! Ты должен забыть меня, забыть обо всём! Ты теперь с Сунор, а я…
— А что ты? — внезапно тон Хаарта сменился. — С кем ты? С Ивором? Или этим Эйданом?
Змейка раскрыла рот от изумления, и так и не нашла слов ответить ему.
— Как ты можешь так носиться с ним! Ведь он — тот, кто повинен во всём! Это из-за него Книга разрушила пол-Таэрии! Из-за него погибли твои родители!..
— Замолчи! Как ты можешь такое говорить! Он болен, Хаарт! А я — целительница! И он несёт очень тяжёлое наказание за свои поступки, неужели не видишь?
— Такое нельзя искупить! Ну хорошо, а что Ивор? Он от тебя не отходит с тех пор, как мы покинули Арлан!
— Великое Солнце, как тебе вообще взбрело в голову сказать что я… и Ивор… или Эйдан! Хаарт, что с тобой творится?!
Во взгляде Змейки Хаарт прочитал что-то такое, что испугало его и заставило отшатнуться. Что-то, что она теперь испытывала к нему самому. Чего раньше никогда не было в её глазах, когда она смотрела на него.
— Ты меня ещё любишь, Змейка?
Она молчала, избегая его взгляда.
— Змейка? — Он обхватил её плечи и затряс. — Скажи, ты любишь меня, как я люблю тебя?
Змейка наконец взглянула ему в глаза. Только бы не заплакать, Солнце!
— Хаарт, я…
—
Хаарт и Змейка испуганно отпрянули друг от друга и повернулись к разъярённой Сунор.
— Так-то вы соблюдаете клятву?! — Её красивое лицо было искажено гримасой гнева и… боли?…
— Сунор, — начала Змейка.
— Молчи, я ненавижу тебя, проклятая Гадюка! — выкрикнула девушка. Что это блеснуло в лунном свете? Слёзы? — Ненавижу!!!
Она сорвалась с места и бросилась обратно к лагерю.
— Что ты наделал, Хаарт! — воскликнула Змейка и хотела побежать за Сунор, но рыцарь схватил её за руку.
— Змейка, да плюнь на неё, мне она не нужна! Ты мне не ответила!
Змейка яростно высвободилась.
— Хаарт!.. — Она смотрела ему в лицо, не находя слов, в которые могла бы облечь свои мысли и чувства. — Великое Солнце, Хаарт!..
Змейка не выдержала, слёзы брызнули из глаз, и она побежала к лагерю, оставляя его одного, сокрушённого, недоумевающего, испуганного.