Альянс бунта (ЛП)

«Карьера одного из самых многообещающих концертирующих пианистов мира Петра Ричека сегодня закончилась, не успев начаться. Ричека, получившего заветную премию Райдера в возрасте всего двенадцати лет, прочили в следующие поколения Аргерих. Так было до сегодняшнего утра, когда двадцатидвухлетний гражданин Чехии попал в трагическую аварию на эскалаторе. Сообщения из больницы Святого Петра (Сиэтл) весьма расплывчаты, в них говорится лишь о том, что у Ричека сильно повреждена правая рука, в результате чего он лишился пальца. Какой именно палец — неясно, но эта деталь, по мнению Дэмиена Лафборо из Нью-Йоркской академии музыки, не имеет значения. «Пианист без десяти пальцев — это как баскетболист ростом метр восемьдесят. Конечно, они могут участвовать в игре, но никогда не будут так хороши, как Леброн». Не хочу показаться черствым, но карьера этого молодого человека закончена. Я знаю это. Вы знаете это. Ричек это знает. Он уже отказался от места в Сиэтлской композиторской консерватории…»

Я:ТЫ ОТРЕЗАЛ ЕМУ ПАЛЕЦ?!

Фермерская кухня Одетты: Мы гордимся безопасностью на рабочем месте в нашей компании. Сотрудники Одетты застрахованы на сумму до шести миллионов долларов на случай получения травмы во время работы. Будьте уверены, что мы заботимся о ваших интересах.

Шесть миллионов долларов? Ричек был застрахован на такую сумму? Впрочем, деньги ничего не меняют. Майкл без раздумий изувечил человека. Из-за меня?

Я:Ты с ума сошел?! Ты это сделал? Какого ХРЕНА ты это сделал?

Фермерская кухня Одетты: Наши новые рецепты домашней кухни ОЧЕНЬ СЛОЖНЫ, но за каждым ингредиентом стоит ВЕСКАЯ ПРИЧИНА!

Почему, блядь, этот параноик не может позвонить мне из телефона-автомата и просто поговорить со мной, как нормальный человек? Это уже слишком.

Я: Мне нужно больше информации.

Фермерская кухня Одетты:Мы работаем с 8 утра до 7 вечера с понедельника по субботу. Не стесняйтесь обращаться к нам в рабочее время, и мы будем рады помочь вам с вашим вопросом.

В Сиэтле сейчас глубокая ночь. Ему следовало подождать с сообщением, пока он не сможет нормально разговаривать. Что я должен делать с половиной рассказа? Я закрываю сообщения и открываю свой почтовый ящик. Конечно же, там новое письмо от Тихоокеанского Северо-Западного Института, отправленное пять часов назад и ожидающее открытия. Я просматриваю его содержимое, не удивляясь тому, что там написано.

— Китайская еда, — говорит Кэрри позади меня. — Я думаю, это общее мнение. Всех устраивает? — Она смотрит на меня и наклоняет голову, слегка нахмурившись. — Все в порядке, детка? У тебя очень серьезный вид.

— Да, все в порядке. — Я протягиваю ей свой телефон, чтобы она тоже могла прочесть письмо.

Ее глаза бегают слева направо, впитывая информацию. Перефразируя, в связи с неожиданными обстоятельствами, мне предлагают место в летней консерватории.

Кэрри успевает прочесть только половину письма, прежде чем поднимает на меня взгляд. Ее волнение прямо-таки читается в ее глазах; она изо всех сил скрывала это, когда мы узнали, что не переедем в Сиэтл на программу, но я знал, что втайне она была немного разочарована.

— Это правда? — спрашивает она.

Я киваю.

— И ты согласишься? Мы действительно поедем?