Альянс бунта

Я говорю ему, чтобы он оставил сдачу себе.

Когда мы переходим улицу и направляемся к отелю, Элоди изо всех сил старается играть со мной в «догонялки», пытаясь держать наше сладкое угощение на расстоянии вытянутой руки, но ее руки комично коротки по сравнению с моими — она сама комично короткая — и мне удается выхватить пакет из ее рук еще до того, как мы проходим несколько метров. Я достаю из пакета один из маленьких пончиков, посыпанных сахаром, и одним махом отправляю его в рот.

Элоди задыхается от ужаса.

— Это был мой!

Трудно разговаривать с теплым, тающим во рту тестом. Но я нахожу выход.

— М-м-м. Вкусно.

— Тебе лучше отдать этот пакет сейчас же. — Выражение лица Элоди восхитительно — как у маленького сердитого котенка, который закатывает истерику из-за того, что не может добиться своего.

Я достаю из пакета еще один пончик и держу его высоко над ее головой. Она пытается дотянуться до него, но не может.

— Если съешь еще один, то я больше никогда не позволю тебе прикасаться к моей груди, — предупреждает она.

— Не надо угрожать, если не сможешь выполнить. Ты любишь, когда я трогаю твою грудь, так же, как и я люблю ее трогать. Ты только накажешь себя.

— Это цена, которую я готова заплатить!

Я отрываю маленький кусочек пончика и кладу его в рот.

— Ложь.

Элоди задыхается от ярости. Она морщит нос, затем выражение ее лица меняется, когда ей явно что-то приходит в голову. Я знаю, что совершил очень серьезную ошибку, подняв обе руки над головой, когда девушка бросается вперед и щекочет меня. Все кончено в считанные секунды. Я отказываюсь от пончиков, и Элоди с удовольствием уплетает их, пока я пытаюсь прийти в себя после нападения.

— Удар ниже пояса, — рычу ей на ухо.

Она сияет, довольная собой.

— Никогда не стоит лишать девушку сладкого, когда она радуется переезду в новый дом. Каждый раз это будет плохо заканчиваться для тебя.

Элоди опускает голову, ее внимание приковано к еде, поэтому не замечает, как впереди на ее пути появляется высокий парень в черной куртке-бомбере. Я бросаюсь, чтобы схватить ее и провести мимо него, забавляясь тем, что она настолько одержима сахаром, что не замечает окружающего, но она просто недосягаема. Высокий парень в очках в роговой оправе, с внушительной бородой, берет ее за руки, пугая до смерти. Элоди чуть не роняет пончики.

— А-а-а! Черт, извини! Я тебя не заметила.

— Ничего страшного. — Он добродушно улыбается ей. — Это случается с лучшими из нас. Эй, подожди. — Парень хмурится, и мне сразу же не нравится выражение ложного узнавания на его лице. Оно выглядит неискренним и возникло из ниоткуда. — Ты… Элоди Стиллуотер, верно?

В моей голове раздается громкий, как клаксон, сигнал тревоги. За долю секунды я оказываюсь рядом с Элоди, становясь между ней и этим незнакомцем. И сжимаю челюсти, впиваясь в него убийственным взглядом.

— Кто ты такой, мать твою? Что тебе нужно?

Парень пожимает плечами, одаривая меня своей фальшивой улыбкой, и понижает голос на октаву, обращаясь ко мне, как будто меня можно успокоить несколькими умиротворяющими словами.

— Спокойно, приятель. Я просто хочу перекинуться парой слов с юной леди. Это не займет много времени, обещаю. А потом вы, голубки, можете отправляться в путь.

Приятель?

Какого хрена он называет меня приятелем?

— Отвали, блядь, прямо сейчас, приятель, или обнаружишь, что глотаешь свои собственные гребаные зубы.

Выражение лица парня меняется: он улавливает мой тон и выражение чистой жестокости, с которой я смотрю на него. Тот что, думал, что сможет запугать меня, потому что старше? Потому что выше меня? Теперь он знает лучше. Еще одно неверное слово, и парень отправится в чертову реанимацию.

— Слушай. Я не хочу никаких проблем. Мне просто нужно задать твоей подруге пару вопросов…

Низкое рычание зарождается в глубине моего горла.

— Она не моя подруга. Она моя девушка. И следит за моими хорошими манерами. Ей не нравится, когда я бью людей на публике, и это единственная причина, по которой ты все еще стоишь на ногах и дышишь одним воздухом с ней. А теперь скажи мне, кто ты такой и что тебе от нее нужно, пока я не стал менее вежливым.

Он раздражен. Засовывает руку в карман своей куртки-бомбера и достает мобильный телефон. Я, как и любой здравомыслящий человек, предполагаю, что парень собирается позвонить в полицию, он движется быстро, поднимает телефон, направляет объектив камеры на Элоди, большим пальцем быстро нажимает кнопку на экране…

— Нет, черт возьми, ублюдок! — Я выбиваю телефон у него из рук, отшвыривая его на землю. Судя по громкому треску, его экран разбивается от удара, что доставляет мне немалую радость. Еще больше я радуюсь, когда опускаю каблук ботинка на заднюю часть металлического корпуса устройства.

Незнакомец, кем бы он ни был, пытается схватить телефон, но я отталкиваю его достаточно сильно, чтобы он тяжело рухнул на землю.

— Придурок! Ты за это заплатишь, — шипит он. — Эти штуки недешевые.

— Я ни за что не собираюсь платить, ты, больной урод. Фотографировать людей без их разрешения запрещено законом.